Ведьмино варево

Меж тем дорога, долго вьющаяся по косогору, наконец-то отвернула от большой воды и повела через шелестящие под ветром высоким разнотравьем и гудящие от обилия слетевшихся за нектаром насекомых привольные луга куда-то на юго-запад. Обогнула одну небольшую рощу, пересекла насквозь другую, разросшуюся вокруг бьющего из земли и заботливо обложенного мелкими камушками родника, опять потянулась через постепенно начинающую желтеть под летним солнцем степь, стремясь достичь замаячевшего у самого горизонта самого настоящего перелеска…

— Там люди живут! — потянув носом воздух, уверенно оповестила всех Мява, заставив Степана и Куницу вынырнуть каждого из своих мыслей. — Большой дом!

— Может, деревня? — поморщившись, переспросила Ница, но добилась от подруги лишь легкомысленного пожатия плечами. — Ладно, в любом случае нам туда и надо.

«Хутор» — не сразу достал из памяти нужное словечко парень. А когда достал — на всякий случай не стал произносить вслух. Вдруг там, впереди — и правда деревня? Однако, кошкодевушка не ошиблась. В отличие от попаданца, кстати, не напрасно удержавшего язык за зубами. Это был постоялый двор.

Место, где усталый путник сможет найти кров и пропитание, стоило только войти в настежь распахнутые ворота, узнавался с первого взгляда. Длинная коновязь под крытой соломой длинной крышей тянулась изнутри вдоль частокола, не заполненная и на десятую часть. Обширная напрочь вытоптанная площадка для телег располагалась в стороне от главного дома — там четверо обнаженных по пояс мужчин, не стесняясь крепких выражений, как раз пытались произвести полевой ремонт своей повозки, обвязанный и тщательно упакованный в мешковину груз высился рядом некрасивой, но аккуратно сложенной кучей. Там же, только чуть поодаль, нашла свое место еще одна телега — совершенно целая и столь же совершенно забитая похожим грузом.

По бокам центрального корпуса кривоватым полукругом выстроились многочисленные хозяйственные постройки. Двери самого большого дома хозяева тоже не забыли гостеприимно распахнуть (и подпереть брёвнышком) — давая новоприбывшим хорошенько рассмотреть что внутри и оценить бьющие по ноздрям запахи съестного. Вот такой вот нехитрый средневековый маркетинг.

Убранство местной дорожной гостиницы не блистало оригинальностью: толстые бревна сруба изнутри никто даже не почесался обшить доской или замаскировать еще чем. Большое помещение, сразу же едва ли не до боли напомнившее студенту самую обычную столовку, заполняли грубо сколоченные столы и не менее грубо воздвигнутые лавки к ним. У дальней стены нашлась лестница наверх и дверь, ведущая, видимо, в кухню. И все — никаких украшений, стоек, витрин, полок. Минимум излишеств. Глиняная посуда, которую вместе с объедками с одного из столов не успели убрать. А, вот: деревянная ложка вместо привычной стальной!

Ну и конечно же, люди. В зале, полутемном после яркого солнечного дня, находились всего четыре человека. Причем один из них мирно похрапывал в окружении той самой грязной посуды и нескольких кувшинов, распространяя по помещению запах прокисшего пива. Еще двое мужчин о чем-то тихо переговаривались за столом в углу — эти бросили подозрительные взгляды на Мяву, но сразу же потеряли интерес, продолжив шептаться. Четвертый темноволосый и с ухоженной бородой дядька самой купеческой наружности даже глаза не соизволил скосить, отдавая дань уважения расставленной перед ним снеди. Как пить дать — хозяин аварийной повозки: воспользовался оказией, пока работники седьмой пот по себе размазывают…

— Договариваться буду я, стойте и ждите, — тормознула подругу и Стёпу Куница. Оборотнице, после секундного раздумья, в руки отправилась перевязанная метла: — Я быстро.

Молодая девушка решительным шагом пересекла остаток общего зала и скрылась за дверью на кухню — куда ж еще та могла вести? Чем и воспользовался попаданец, подробнее рассматривая местных, заодно пытаясь поймать некий диссонанс. И ведь поймал: что караванщики на площадке, что посетители таверны — они оказались… обычными. Просто люди, по лицам и фигурам которых так вот сходу и не скажешь, что они из другого мира. Вот одежда отличалась, да только сам Степан уже начал к домотканому полотно-стайл привыкать. А закрыть глаза — так и вовсе может показаться, что зашел в общепит студгородка геологов в середине буднего дня. Разве что радио, включенного вполголоса, не хватает…

— За мной! — Ница вернулась — и пяти минут не прошло. — Нам разрешили занять сенник над дровником. После заката дадут повечерять — а за это утром нужно будет убраться в харчевой гостинца.

Чуть запнувшись, она тем не менее, уже на улице и потише, добавила:

— Ничего в мену не взяли, как я ни пыталась предложить. А княжеской монеты у меня не сыскалась…

…Расстилая многострадальный полог поверх сохнущего сена, Степан думал, что наконец-то удасться поскучать. Вотще! Стоило растянуться поверх грубой ткани — и сон сморил его мгновенно.

Глава 4