Ведьмы горят на рассвете

«Магия – зло», – говорил Богдан. И я хотела быть героем, герои не могут использовать злую магию. Герои не жульничают, чтобы стать таковыми.

– Ты можешь снова замедлить моё сердце? – спросила я.

Влад не ответил. И даже не шелохнулся, однако я ощутила, как тяжесть моих переживаний медленно уходит с груди. Нагнувшись, я подняла с земли острый осколок разбитого стекла. «Да будут прокляты все герои». Мои пальцы не дрожали, когда я вырезала кривую, угловатую сигиллу, точно как изображала её книга, на внутренней стороне своей руки. Кровь хлынула по коже.

– Давай, – сказала я. «Обруби мне крылья, если это наконец подарит мне власть».

6. Ярослава

(Сейчас)

– И в чём вам нужна моя помощь? – спрашиваю я, следуя за Миром по коридору квартиры. В сумраке раннего утра всё вокруг кажется бесцветным: люстры, ковры, фотографии незнакомцев на стенах… И ни единого намёка на то, какой магией пользуется её владелец: ни трав, ни драгоценных камней, ни карт Таро, которые всегда мне казались слишком капризными, чтобы их можно было верно истолковать.

– Увидишь. – Мир толкает дверь в самом конце коридора.

Передо мной открывается комната, вижу огромное зеркало в латунной оправе, смотреть в которое намеренно избегаю, старый платяной шкаф, и кровать – не двуспальную, но достаточно широкую, чтобы можно было зарыться в подушки и одеяла и с наслаждением забыть обо всех проблемах. Посредине, чуть поодаль от стола-секретера, стоит резное кресло, повёрнутое к окну словно трон. Словно кто-то наблюдал за восходом всего несколько мгновений назад, но ушёл, спугнутый нашим прибытием.

Когда я замираю на пороге, Мир выгибает бровь.

– Ждёшь приглашения?

– Может быть. – Но на самом деле я в замешательстве. «Именно в таком месте всегда мечтала жить Тата». За тюлем виднеется балконная дверь, не крыша, но всё равно достаточно места для маленькой вечеринки. И я видела бутылку шампанского в холодильнике, кто остановит меня, если я налью себе бокальчик?

Разница лишь в том, что сестры теперь нет, а я – раб. Неприкаянный дух, без прав и собственной воли, вызванный, чтобы выполнить чьё-то желание, которого изгонят обратно, когда работа будет выполнена. Моя судьба – умереть.

«Нет, я не принимаю судьбу, избранную за меня кем-то».

Мир напрягается, когда я подхожу и усаживаюсь в кресло-трон с наигранной расслабленностью. Даже без моих магических сил Мир видит во мне угрозу и не чувствует себя безопасно в моём присутствии. Когда он передаёт мне конверт, который принёс Аделард, то делает это так, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.

– Вот, взгляни.

В конверте фотографии.

– Видела подобное прежде? – спрашивает Мир, присев на край секретера, подальше от меня.

Поначалу фотографии напоминают мне некое произведение искусства: на них изображена девушка, чьё тело покрыто серебряной краской. Однако чем дольше я разглядываю её, тем более гнетущими становятся мысли. Ни один художник не может быть столь щепетильным. Фотографии сделаны с разных ракурсов, так что я вижу, что всё: складки одежды, ладони, губы и каждая кудряшка, – покрыто неестественным, отполированным серебром. Точно драгоценная статуя, которая заснула среди травы. Пугающе реалистичная статуя.

– Джасна стала третьей жертвой, – продолжает Мир. – Есть идеи?

Пожимаю плечами:

– Я знаю, как это делается. И для чего. Чтобы защитить тело от…

– От разложения. Что означает, она мертва, да.

– Её убил ты?

Пауза затягивается. Поднимаю глаза и вижу, что Мир смотрит на меня как-то растерянно.

– Нет. – Встретив мой недоверчивый взгляд, он качает головой. – Нет! Может, в твоей реальности люди бегают и убивают друг друга, но не в моей. Однако кто-то продолжает это делать, продолжает убивать тех, кто пользуется магией, снова и снова. У первой жертвы была вскрыта грудная клетка и вырвано сердце, второго нашли в трёх частях. А теперь Джасна. Магия создана не для того, чтобы использовать её вот так.

«Вот так? Для убийств, как использовала её я?» – не знаю, хотел ли Мир меня обидеть, но у него получилось.

– И на целой планете вы не нашли никого живого, чтобы проконсультироваться, что аж пришлось воскрешать меня? – спрашиваю с горькой язвительностью.

– Эти убийства совершены не руками, а с помощью колдовства, древнего колдовства. Ты его изучала.

Кто-то охотится на тех, кто пользуется магией. Я пользовалась магией. Об этой мести говорил Мир? «Но я не просто пользовалась магией, я была ведьмой, магия у которой в крови. И меня за это сожгли». По позвоночнику пробегает испуганный холодок, и даже чашка горячего чая, которую я выпила всего несколько минут назад, меня больше не согревает. Тьма шепчущей бездны, которую я не могу контролировать, от которой не могу убежать, пробуждается в памяти, и страх сдавливает мне лёгкие. «Яра, Яра…» В комнате внезапно недостаточно воздуха, недостаточно света. Инстинкты требуют, чтобы я бежала, спасалась, распахнула балконную дверь и сделала глубочайший глоток воздуха, один за другим, пока не опьянею.