Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

Тогда Судья спросил старуху Сэмуэл, мать, что та скажет за себя, чтобы избежать наказания. Та ответила, что она беременна. Это заставило всех присутствовавших сильно рассмеяться. И она сама смеялась больше других, поскольку решила, что не должна (по этой причине) понести наказания. Ее возраст был близок к восьмидесяти[60], а потому Судья предложил ей отказаться от такого ответа. Но никто ее к этому ни в коем случае не принуждал, пока наконец не было составлено жюри из женщин, которые поклялись обследовать ее. Они выдали свой вердикт, что она не беременна, если только не от дьявола (как сказали некоторые). И ничего удивительного, поскольку после того как ее признали виновной, но она еще оставалась среди заключенных, ее посетил вышеупомянутый господин Генри Пикеринг, чтобы убедить честно исповедаться. И кроме всего прочего она призналась, что вышеупомянутый Уильям Лэнгли[61], который передал ей духов, плотски познал ее тело, когда она их получала. Некоторые полагают, что это был дьявол в человечьем обличии.

После всего этого судья спросил Агнес Сэмуэл, дочь, что она может сказать, почему она не должна быть осуждена на смерть. Рядом с ней тогда стоял один заключенный, который предложил ей также сказать, что она беременна. «Нет, – ответила она, – я этого не сделаю. Никогда не скажут, что я была и ведьмой, и шлюхой».

Так Судья после очень благоразумных богословских наставлений, данных каждому из них по отдельности, объявил о наказании, которым была смерть.

* * *

На следующий день некоторые набожные люди отправились в тюрьму, чтобы склонить осужденных к покаянию, исповедать грехи миру и просить прощения в милосердных руках Божьих. Тогда господин Джон Дорингтон, эсквайр, один из судей Ее Величества в графстве Хантингтон, спросил мамашу Сэмуэл: «Не она ли околдовала леди Кромвель?» Та ответила: «Нет, я этого не делала». А ее муж, старик Сэмуэл, отец, стоявший сзади и слышавший ее отказ, сказал: «Не отрекайся, но признайся честно, ибо ты сделала это так или иначе».

Исповедь Элис Сэмуэл

Исповедь старухи Элис Сэмуэл по некоторым вопросам, которые были ей заданы господином доктором Чемберленом во время и на месте ее казни на лестнице [под виселицей].

Во-первых, ее спросили об именах тех бесов (с помощью которых она колдовала). Она ответила, что их звали Плук, Кетч и Уайт. Эти имена она повторяла часто.

Ее спросили, околдовала ли она на смерть леди Кромвель или нет. Она ответила, что да.

Ее спросили, с которым из ее бесов она околдовала упомянутую леди Кромвель на смерть. Она ответила, что с Кетчем.

Ее спросили, по какой причине она так поступила. Она ответила, будто потому что упомянутая леди приказала сжечь прядь ее волос и ее же повязку для волос. По ее словам, Кетч возжелал отомстить упомянутой леди, а потому упомянутая мамаша Сэмуэл приказала ему идти и делать, что хочет.

Ее спросили, что Кетч сказал ей, когда вернулся. Она призналась, что он сказал, что отомстил за нее.

Более того, она призналась, и на пороге своей смерти действительно говорила честно, что была виновна в смерти леди Кромвель.

Ее спросили, околдовала ли она детей господина Трокмортона. Она призналась, что сделала это.

Ее спросили, с которым из ее бесов. Она ответила, что с Плуком.

Ее спросили, что она ему сказала, когда посылала на это дело. Она призналась, что приказала ему отправиться мучить их, но не причинять им вреда.

Ее спросили, как долго они должны были быть в таком состоянии. Она ответила, что не может сказать и не видела Плука с последнего Рождества.

Ее спросили, что она сделала с Уайтом. Она сказала, что никогда не причиняла ему зла, и что послала его к морю, и что он сосал ее подбородок, но у двух других не было никакой награды.

Также она призналась, что эти бесы у нее были от того, чьим именем (как она сказала) было Лэнгли. Где он жил, она не знает.

И поскольку ее муж на пороге смерти не признался в каком-либо колдовстве, в каких-либо своих или своей дочери тайнах, или как соучастниках этого, ее спросили, был ли ее муж причастен к смерти леди Кромвель или нет. Она ответила, что был.

Ее спросили, был ли ее муж колдуном и обладал ли некими навыками в колдовстве. Она сказала, что обладал, мог как околдовать, так и расколдовать. Но относительно своей дочери она ни в чем не призналась и всеми средствами пыталась обелить ее.

* * *

Сама ее дочь [также] ни в чем относительно колдовства не призналась. Но господин доктор Чемберлен приказал ей прочитать Молитву Господню и Символ веры. И когда она вступила на лестницу [под виселицей], готовясь принять казнь, то начала произносить Молитву Господню, но дошла только до слов «Но избави нас от лукавого», которые никак не могла выговорить. А в Символе веры она пропустила очень многое и не смогла сказать, что верна Католической Церкви.

* * *