Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

После этого Судья сказал: «Вы все видите, что теперь она здорова! Но не от звуков Давыдовой арфы», отсылая к месту в Священном Писании, где царь Саул, мучимый злым духом, обретал успокоение и помощь, когда Давид играл перед ним на арфе[57]. Затем было всенародно зачитано признание старой мамаши Сэмуэл (ранее изложенное), сделанное в 26 день прошлого декабря 1592 г. в Бакдене перед преподобным отцом Божьим Уильямом, епископом Линкольнским. Тогда же было зачитано признание названной мамаши Сэмуэл, сделанное в вышеупомянутом Бакдене 29 декабря 1592 г. перед названным преподобным отцом Божьим Уильямом, епископом Линкольнским, Френсисом Кромвелем и Ричардом Трайсом, эсквайрами, мировыми Ее Величества судьями в графстве Хантингдон, которое ранее также было представлено.

* * *

После того, как эти признания были прочитаны и переданы присяжным, Богу было угодно далее ниспровергать и обличать этих злых личностей, тогда же выявляя больше неожиданных свидетелей, которые сообщили некоторые факты из собственного опыта, а также из других донесений.

Первым был Роберт Поултер, викарий и наместник из Брамптона, который публично сообщил, что один из его прихожан по имени Джон Лэнгли, находясь в постели, будучи очень больным, сказал ему, что, однажды оказавшись в Хантингдоне [на постоялом дворе] «Под знаком короны», не позволял господину Ноулзу из вышеупомянутого Брамптона подавать старой мамаше Сэмуэл какую-либо еду, поскольку она старая ведьма, что та слышала. После этого в полдень, когда он направлялся из Хантингдона в Брамптон, имея под собой добрую лошадь, та внезапно в том поле умерла. А два дня спустя Божьим проведением он избежал смерти, дважды или трижды оказавшись в большой опасности. И хотя милостивый Бог не позволил дьяволу завладеть тогда его телом, но вскоре после он потерял столько имущества и скота, что стоимость его, по общему мнению, составила двадцать марок[58]. Его самого вскоре после этого тяжко телесно прихватило. И в ту же ночь на день заседания Выездного суда, как позднее подтвердилось, тот Джон Лэнгли умер.

Кроме того, вышеупомянутый господин Роберт Трокмортон из Брамптона (который ранее предоставил некоторые свидетельства против упомянутых ведьм в отношении тех детей) теперь говорил о себе, что он также и в Хантингдоне, и в других местах был очень груб при разговоре с упомянутой мамашей Сэмуэл. На десятый день в пятницу одно из его двухлетних [домашних] животных умерло. В последовавшее за тем воскресенье умерло другое животное из того же стада и того же возраста. На следующей неделе в пятницу у него умер годовалый теленок, а в последовавшее воскресенье умер другой теленок из того же стада и того же возраста. Через неделю в пятницу у него умер боров, а в последовавшее воскресенье умерла свиноматка, кормившая десятерых поросят. После этого ему дали совет, кто бы следующим ни умер, вырыть в земле яму и сжечь его.

Так, на четвертую неделю в пятницу умерла очень хорошая корова, стоимостью в четыре марки. Его слуги вырыли в земле яму, положили туда эту корову, набросали хвороста, подпалили ее и сожгли. И после этого весь его скот был здоров.

По этому последнему делу мамаша Сэмуэл была допрошена в ночь накануне ее казни. Она призналась в том, что околдовала упомянутый скот тем способом и в той манере, как было объявлено.

* * *

Затем тюремщик из Хантингдона привел такое свидетельство, что его человек счел мамашу Сэмуэл, когда та была заключенной, очень непокорной и как-то приковал ее цепью к ножке кровати. По этой причине вскоре он заболел, и во всем его прихватило так же, как вышеупомянутых детей. У него вздымалось и опускалось тело, дрожали руки, ноги, голова, а сила в нем была во время припадка за двух человек. И кричал он на мамашу Сэмуэл, говоря, что это она его околдовала. Так протекало это его необычное заболевание примерно пять или шесть дней, пока он не умер.

Упомянутый тюремщик также сказал, что вскоре после смерти этого слуги заболел один из его сыновей, и прихватывало его большей частью так же, как прежде того слугу. Так что было вполне очевидно, что его околдовали. Поэтому упомянутый тюремщик отправился в темницу и привел мамашу Сэмуэл к кровати своего сына, и держал ее там, пока его сын не поцарапал ее, и так сразу его сын выправился.

* * *

Подводя к понятному итогу, Суд присяжных о жизни и смерти после полудня признал все обвинения Billa vera[59]. Услышав это, старый папаша Сэмуэл во всеуслышание сказал жене: «Кара Божья падет на тебя, ибо ты та, что привела нас всех к этому, и тебя мы можем благодарить за это».

Затем Судья приступил к приговору и спросил старика Сэмуэла, отца, что тот скажет за себя, почему он не должен быть осужден на смерть. Тот ответил, что ему нечего сказать, но Господь помилует его.