Ведьмы Холодного острова

— Это хозяин мой, — вдруг очень просто ответил Рытвин.

— Так стало быть, это он тебя посылал за человечиной?

— Он говорит со мной, всегда говорил, с детства звал меня! — зло ответил Матвей. — Я избранник его! И был таким еще до того, как его раскопали! Ходил, говорил с ним! Чуял я его! Нутром чуял! Я ему дары приносил! Бабенок этих нечестивых! Грязных! А он благодарил меня! И с дочкой моей он говорит! Слышит она его! Тебе этого не понять…

— Его взорвут завтра, твоего хозяина, — смело солгала Юля. — Так в администрации города решили. Под корешок снесут!

— Чего?! Как взорвут?! Стой, сказал!

Но стрелять он боялся. Девушка его напугала, окончательно сбила с толку. Снесут его идола?! Этого он понять никак не мог! И все же каждый ее шаг был шагом над пропастью! Два обрезанных ствола тянулись за ней, как два жала. Выстрел мог прогреметь в любое мгновение, но Рытвин не нажимал на курок!

— Да куда же ты, глупая? Дверь заперта, тебе ее не открыть, — сказал он. — И где твои помощники, «вражья душа», если ты та, за кого себя выдаешь? Где твои спасатели? Нет же никого. Может, ты просто хитрая чертовка, и все? Иди в кладовку, девочка, иди — будешь еще один подарок хозяину моему…

— Хорошо, иду, — очень просто сказала Юля и подступила к порогу. — Уже иду.

Юля как раз перешагнула порог. Едва не споткнулась!

— Ты чагой это, папка? — вскрикнула Белка. — Уходит ведь змея!..

Матвей Рытвин очнулся. Юля опрометью бросилась в светлую гостиную, где были разбросаны вещи для примерки, огляделась и метнулась к телевизору в углу.

— Теперь точно убью! — услышала она брошенное в спину.

Рытвин больше не собирался играть с ней в прятки. Он влетел в гостиную — два ствола охотничьей винтовки искали ее. Но все, что было Юле от него нужно, это чтобы Рытвин оказаться в середине освещенной гостиной.

Нажать на спуск он не успел…

Прогремел отдаленный выстрел — хрустнуло стекло в гостиной Рытвиных. Матвея словно ударило, в области сердца вспыхнуло ярко-красное пятно, он вобрал в себя воздух и схватился одной рукой за грудь. Уставившись на Юлю, сделал шаг назад, еще один и нажал на курок. Но два ствола уже смотрели вверх.

Парный выстрел оглушил Юлю. Разом погас свет — люстра из дешевого стекла разлетелась вдребезги. Юля едва успела разглядеть, как Матвей Рытвин, выдавив из себя яростное: «Тварь!» — захрипел и тенью повалился на пол.

— Папка? — не сразу заглянула в гостиную Белка. — Ты где? Ты чаго это? — она пригляделась к лежащему на полу Рытвину, приблизилась к нему. — Папка? — Белка потрясла его рукой. — Помер, что ли? А сучка эта где? — Она заглянула в дальний угол и, хоть и было темно, встретилась взглядом с Юлей. Белка поняла далеко не все, но кое-что до нее дошло. Что отца ее подстрелили, а «вражья душа» жива. — Вона ты чо сделала-то!

Юля только и успела заметить, как у Белки в руке блеснул кухонный нож.

— Вона ты чо! — страшно заревела дура и бросилась на Юлю.

Но та быстро выбросила вперед руку и выстрелила струей газа прямо в искаженное злобой лицо подлетающей Белки. Пока облако газа не коснулось ее, Юля вскочила и бросилась к окну, распахнула его и, перескочив через подоконник, выпрыгнула в сад. На улице уже был шум, два мужских голоса кричали что есть силы, и громче всех разносился по улице голос Следопыта:

— Юля, вы живы?! Юленька?! Юля?!

— Я тут, Кирилл! — что есть мочи закричала она. — В саду! Не заходите в дом!..

3

Она сидела в кабинете Кудряшова и отхлебывала чай с коньяком. Рядом лежали открытая плитка шоколада и пакет с румяными сушками.

— Отличное сочетание, между прочим, — едва они приехали и мужчины накрыли нехитрый стол, сказал майор. — Как рукой стресс снимает. Главное, больше коньяку подливать, — уверенно кивнул он.

Рядом пил чай Кирилл Белозёрский и время от времени, глядя Юле в глаза, улыбался. Третья чашка была Кудряшова, но он вышел. На столе лежал и диктофон. Кирилл Белозёрский только что узнал о судьбе своей сестры. Пусть и жестоко, но все встало на свои места. Он словно избавился от тяжелейшего груза, который нес четверть века.

Но пережитое ими только что, и в первую очередь пережитое Юлей, сейчас было на первом месте. В какой-то момент Следопыт не выдержал и недоуменно покачал головой:

— Мы ведь не поверили вам насчет этого Рытвина. Подумали — блажь. Чудит красотка. Насочинять такое! Паренек в платье и парике на старой фотке. Если это и впрямь паренек. Слоник фарфоровый. Но дело-то ни к чему не обязывало — затаиться в соседнем доме. Хорошо, что я не отвлекался. Что-то говорило мне: следи за окошком. Если бы знали, не отпустили бы вас. Я бы не отпустил…

— Спасибо, — сказала Юля. Они пили чай. Белозёрский смотрел перед собой. Но видел ли он что-нибудь? — О чем думаете, Кирилл?

Но ведь она знала, о чем…

— Я теперь на берегу озера крест поставлю в память о сестренке, — вымолвил Следопыт. — Вот о чем я думаю.

— Это правильно, — отхлебнув чаю, произнесла девушка.

На улице хлопнула дверца автомобиля. Вошел Кудряшов, положил на стол круг колбасы и свежий хлеб.

— Привезли только что, нарежь, Кирюха.

— Есть, товарищ майор.