Ведьмы Холодного острова

— А что тут допускать? Изучаем! Вот, а вместо этого колодца обнаружили самый настоящий дольмен. Представляете Венедикт Венедиктович? Он у них что-то вроде святыни.

— Дольмен? — недоверчиво поморщился профессор.

— Да! Только ведьмы вряд ли в этом что-то смыслят. Холодный остров — музей под открытым небом, господин профессор, и ведьмы, эти три женщины, интуитивно делали все, чтобы только к ним лишний раз не совались. Запугивали гостей в том числе. Они этот дольмен даже кустарником обсадили, чтобы с большой земли его не разглядели. Не стали бы они устраивать такую бойню на берегу. Они всячески хотели отделаться от нас, даже пытались порчу навести, вот так делали, кстати. — Для убедительности Юля выставила руки вперед, нацелила скрюченные пальцы с ноготками на полковника и зашипела: — Ш-ш! — а потом то же самое проделала и в направление любимого педагога. — Страшно?

— Не пугай меня, Пчелкина, у меня давление повышенное, — замотал головой Турчанинов.

— Очень страшно, — кивнул Стародубцев.

— Представляете? — Теперь она обращалась ко всем. — Только бы мы убрались поскорее. Их явно хотели подставить. Кто? — вот это вопрос! И нарядились преступники так, как они наряжаются, в дурацкие балахоны. Но уж будьте уверены, Тарас Тарасович, и вы, господа следователи, — девушка оглядела хмурых мужчин, — если вы к ним полезете, они сожгут себя. Разве вам хочется иметь три обугленных трупа, тем более женских, один из которых будет принадлежать шестнадцатилетней девушке? А если при этом они окажутся еще и невиновны? Вдруг найдутся настоящие насильники и убийцы? Хочется вам такого результата?

— Не хочется, — отрицательно покачал головой полковник. — Но я при исполнении и наделен полномочиями, и приказ полиции должен выполнить каждый гражданин этой страны. Даже если этот гражданин — ведьма или сам черт лысый. А какие у вас соображения, Пчелкина? Относительно убийства?

Юля пожала плечами:

— Есть кое-какие.

— Ну и? — Стародубцев закурил еще одну сигарету.

Следователи затихли.

— Вы знаете, в чем фишка Черного городища? — Юля кивнула в сторону раскопок. — Чем оно так загадочно и отличается от других?

Опера хмурились. Разговорчивая девушка и привлекала, и настораживала их. Слишком много знала! Умная чересчур была. Турчанинов также устремил вопросительный взгляд на ученицу.

— И чем? — спросил за всех Стародубцев.

— Ее жителями, бывшими жителями. Ученые считают, что тут кругом погребенные тела их врагов. Захваченных в плен во время битв или просто набегов. Они их приносили в жертву. У подножия идола, — девушка кивнула в сторону горы. — А знаете, как они их убивали?

— И как они их убивали? — выдохнул грозную струю дыма над столом полковник полиции.

Эта тема его явно заинтересовала, ведь он был начальником убойного отдела города Семиярска, и речь шла о его регионе. Кто тут хозяйничал до него? Какие преступления совершал? Разве не любопытно?

— Они не были большими оригиналами, Тарас Тарасович. Почти точно так же убивали своих врагов многие индейские народы Америки. Но Америка далеко, а эти-то здесь, — девушка для убедительности легонько топнула ножкой. — Так вот, они вскрывали своим пленным врагам грудную клетку с левой стороны. Это говорит о том, что они вырезали сердца своих жертв. — Юля вопросительно посмотрела на учителя. — Подтвердите, Венедикт Венедиктович…

— Подтверждаю, — кивнул тот. — Это наиболее убедительная версия.

— И что они делали с их сердцами?

— Съедали, наверное, — пожала плечами Юля. — Я так думаю. Профессор?

— Ну, поваренной книги местные жители не оставили, но все может быть.

— Ясно, — кивнул Стародубцев. — И вы хотите сказать, что какой-то выродок повторяет этот ритуал?

— Более того, как я узнала, двадцать лет назад тут было совершено именно такое же убийство, погибла тоже девушка, Марианна Колосова, а еще спустя десять лет такое же преступление было совершено в соседней Ульяновской области.

— Откуда ты все это знаешь, Пчелкина? — вопросил профессор Турчанинов. — Вот скажи, откуда?

— Знаю, — деловито кивнула она. — Потом как-нибудь расскажу, Венедикт Венедиктович, это разговор особый. Я же увлечена историей, сами знаете.

— Да знаю, знаю, — привычно закивал он.

— И какие ваши выводы, Пчелкина? — окутывая лицо дымом сигареты, спросил полковник Стародубцев.

Снисходительность исчезла из его взгляда, но суровости по-прежнему было не занимать. Чересчур резва оказалась свидетельница!