Ведьмы поместья Муншайн

– Вроде я ее тут не видела. Она что, тоже призрак?

– Нет, Руби пришлось уехать. – Квини говорит медленно, с трудом подбирая слова. Ведь за ними кроется общая боль сестер.

Это случилось много лет назад, когда Руби приняла судьбоносное решение. Конечно же, самую высокую цену заплатили Руби с Табитой, но ведь и остальным пришлось жить с чудовищными последствиями того события. Ее долго не было, но завтра она возвращается.

– Так вот почему вы устроили генеральную уборку. Это из-за нее, да?

– Да. – Квини заставляет себя улыбнуться, хотя улыбка выходит грустной. – Руби всегда была большой эстеткой, любила повсюду видеть свое отражение. – Она со смехом оглядывается вокруг, пытаясь как-то оправдаться перед этим домом и этой девочкой. – За долгие годы мы запустили дом, но не от лени, а потому, что сильно печалились. И вот теперь ради Руби мы стараемся навести лоск.

Остановившись возле двери слева по коридору, Квини нажимает на скрипучую ручку и входит в комнату. Персефона следует за ней и тихо ахает. Вся комната, включая пол и потолок, окрашена в красный цвет. Такое чувство, что они попали в самое сердце дома. Квини вытаскивает из кармана волшебную палочку, направляет ее на настенные светильники и говорит: «Инценде» [46]. Светильники тотчас же загораются веселыми язычками пламени.

– Так вот как вы это делаете! – Персефона пищит от восторга.

Квини умиляет такая детская реакция, но она быстро серьезнеет.

– Послушай, – говорит Квини. Ей не хочется начинать этот разговор, но без него не обойтись. – Мне неприятно просить тебя об этом, потому что со взрослыми, которые просят сохранить тебя какую-нибудь тайну, нужно быть осторожней, но о том, что ты сегодня увидела и услышала, никому нельзя рассказывать.

– Конечно, – кивает Персефона. – Маглы ни фига не смыслят в магическом мире.

– …?

– Да забейте. И будьте спокойны – я нема как рыба.

Квини кивает:

– Благодарю. Просто все это может оказаться для нас слишком опасно. Люди боятся непонятных вещей, а потому способны на самые безрассудные поступки.

Квини ждет, пока девочка осматривается, и вдруг ловит себя на мысли, что ей нравится ее общество. Она до сих пор не понимает, почему Урсула настаивала на необходимости налаживания контакта с Персефоной, но каким-то образом ее видения сбываются. Если она сказала, что нужно «впустить» Персефону, так тому и быть. Квини на собственном опыте убедилась, что нельзя игнорировать видения Урсулы, иначе быть беде.

Все оказалось гораздо проще, чем предполагала Квини. Есть в этой девочке нечто, напоминающее не только ее саму в детстве, но и любую из сестер. Персефона кажется такой же потерянной, как и все они когда-то – хочется ее защитить, схватить за шкирку, как тонущего котенка. Хотя на данный момент Квини просит Персефону защитить их, оградить от беды своим молчанием.

Квини поворачивается к огромному столу, накрытому огромной белой простыней, направляет на него волшебную палочку и произносит: «Вени» [47].

Персефона зачарованно глядит, как простынь срывается со стола и подлетает к ведьме, которая подхватывает ее свободной рукой.

– О господи, с ума сойти можно, – выдыхает Персефона, оборачивается к столу и хмурится. – И все-таки это обычный бильярдный стол, – говорит она.

Квини складывает простынь, направляет на нее волшебную палочку, и простынь исчезает.

– Не совсем, – говорит она, пока Персефона восторгается проделанным волшебством (на то и был расчет). – Посмотри повнимательней.

Девочка обходит стол и пересчитывает лузы: четыре угловые и по одной в середине длинных бортов. Персефона просовывает руку в каждый веревочный мешочек и находит их слишком большими – размером примерно с салатную миску.

Она проводит рукой по алой обивке стола и замечает, что ткань на ощупь жестче, чем обычный войлок. Она изучает ножки стола – их восемь, все они резные и вырезаны вроде бы из черного дерева.

Прежде чем Персефона успевает спросить, Квини объясняет:

– Это сланец.

На столе много горелых отметин, таких же, как и на стенах и даже на потолке, в который, строго над лузами, вмонтированы огромные металлические флипперы, как в пинболе. А на каждой стене закреплено по два баскетбольных кольца с металлическими сетками-держателями: одно – на уровне игровой поверхности, а второе – над столом.

– Стены, потолок и пол обработаны огнеупорным составом, – поясняет Квини.

– А где шары и кии? – спрашивает Персефона.

– Их нет. Мы используем волшебные палочки и шаровую молнию.

В углу комнаты расположена чугунная печь в форме пирамиды, на настенной вешалке висит с десяток кольчужных перчаток и масок.

Взмахом волшебной палочки Квини очищает комнату от пыли и паутины, щелчком пальцев отодвигает огнеупорные занавески и открывает створки окон, чтобы проветрить комнату.

– Это любимая игра Руби, но она так и не уговорила Урсулу поиграть с ней. Так что это была только наша с Руби забава – в особо трудные дни мы так спускали пар. Руби всегда меня обыгрывала. Отсюда я получила вот это. – Квини задирает рукав, демонстрируя шрам необычной формы.