Ведущая на свет

При виде меня он тут же отодвигает от себя стопку бумажных листов, в которой я узнаю мой недельный отчет, вчера оставленный у той же Эммы для передачи главе Штрафного отдела.

И с добрую минуту все так и замирает между нами, просто потому, что мы столкнулись глазами.

Ты все еще злишься? — почему я не могу озвучить это вслух.

— Проходи, не стой на пороге, — наконец суховато произносит Джо, уводя глаза в сторону.

Злится.

— Вы забрали мои ордера, мистер Миллер, — негромко, потому что так проще выдерживать тон голоса и не позволять ему укатываться в петушиные высоты, произношу я, останавливаясь на этот раз в трех шагах от стола Джона.

— Присаживайся, Агата, — Джо смотрит на меня пристально, растерянно постукивая пальцами по столешнице.

— Я бы хотела забрать свои ордера и приступить к работе, — мой голос становится еще тише. Черт. Надо срочно восстанавливать самообладание. Это же позорище какое-то, а не вид. Я тут вообще-то поручитель целого внутреннего подразделения, а не провинившийся бес-штрафник.

— Сядь, — это звучит уже как приказ начальника подчиненной. Ну что ж, субординация — это святое. Я приземляюсь на самый краешек кресла, с такой опаской, будто под его сиденьем заложена мина, и выжидающе устремляю свой взгляд на Джо. Ведь зачем-то же он меня позвал.

— Отчет за прошлую неделю даже лучше, чем за позапрошлую, — Джо начинает медленно, вдумчиво, будто его слова лежат перед ним в коробке, разноцветными бусинами, а он — и в уме не имеет ни малейшего понятия о том, как ему эти слова собрать на одну нить.

Я пожимаю плечами. Отчет как отчет, мы очень старались, мои подопечные ужасно стараются — выкладываются как можно сильнее. Потом — их эффективность, конечно, снизится, когда обязанности станут более рутинными, а воспоминания о Поле смажутся в памяти и станут чем-то эфемерным и зыбким. Но пока — они бегут от пожара, что бушует прямо за их спинами.

— Ты видела, что сравнительная эффективность Хартмана ниже, чем у всех остальных по твоей опытной группе?

Я теснее переплетаю пальцы, опущенные на колено.

Нет, он не придирается. Это в общем-то истинная правда.

— Вверенный под поручение Генрих Хартман единственный из моей группы, кто не берет себе нарядов в смертный мир, — ровно и как можно более официально докладываю я. Насколько все проще было бы раньше, когда не требовалось всей этой формальности.

Но всему должен быть положен конец, и моему злоупотреблению этой дружбой — тоже.

— Он не сдал нормативов? — Джо спрашивает заинтересованно, только пальцы его все напряженней барабанят — теперь уже по предплечью, за которое он взялся, скрестив руки на груди.

— Сдал. С отличием. Это указано в отчете, — откликаюсь я бесстрастно.

— Тогда почему? — Джо задумчиво поднимает брови.

— Он находит это слишком искусительным для себя, — твердо произношу я, тоном давая понять, что буду отстаивать право на эту позицию до конца. Да, я знаю позицию Триумвирата — всем искусительно, так что ж теперь, давайте не будем заниматься сбором душ, охотой на демонье, оставим все на Небеса, а сами — сложим ручки на пузике, а крылышки за спиной, и будем дожидаться, пока кредит сам возьмет и погасится.

Вот только искусительность смертного мира для обычного беса и для исчадия ада — вещи разные.

И если для рядового работника Лимбийского Департамента искусительность побега и греховных деяний в Лондоне сравнима с телефоном в беззвучном режиме, для беса — с тем же телефоном, но уже вибрирующем у самого бедра, то для Генри — это практически колокольный звон за спиной. Попробуй-ка это поигнорируй.

Джо, по-прежнему хмуря брови, молчит.

— Один вопрос, Рози, — он нечаянно срывается на мое прозвище и болезненно морщится, прикусывая самый кончик провинившегося языка, — почему в таком случае за две недели Хартман не был ни на одном экзорцизме? Хотя по плану они у него два раза в неделю.

— Почему мне не сообщили раньше? — тут же вскидываюсь я. Странно. Я прекрасно помню, что в вечера экзорцизмов Генри задерживался, и я даже не беспокоилась на этот счет. И приходил он именно что утомленный, гораздо более чем обычно, с приглушенным нюхом.

Ну, по крайней мере — он говорил, что с приглушенным…

— Тревожным для бесов считаются четыре пропущенных экзорцизма. Мы не повышали планку для твоих подопечных, поэтому я ставлю тебя в известность, как только получил новость от экзорцистов, — откликается Джо.

— Позволите мне разобраться прямо сейчас, мистер Миллер? — мне очень хочется встать и уйти, я чувствую себя совсем не в своей тарелке.

— Отчет по этому вопросу должен быть у меня не позже завтрашнего дня, — кивает Джо, а потом все-таки поднимает стопочку моих ордеров, вместе с картонной папкой, с чьим-то личным делом.

— Новенький? — удивленно уточняю я, быстро понимая, что это значит.

Новый амнистированный ранга выше беса, и как и обещал мистер Пейтон — передается в мою опытную группу. Я знала, что это все-таки случится, но не думала, что так быстро.