Вейджер. Реальная история о кораблекрушении, мятеже и убийстве

Четверо из них погибли, но Моррис и трое других цеплялись за жизнь. Они попытались добраться до Буэнос-Айреса, расположенного в нескольких сотнях километров к северу, но в изнеможении сдались. Однажды после восьми месяцев блужданий в глуши Моррис увидел скачущих к нему всадников: «Я не представлял себе ничего, кроме приближающейся смерти, и готовился встретить ее со всей решимостью, на которую был способен»[775]. Вместо нападения его тепло встретила группа патагонцев. «Эти люди отнеслись к нам очень гуманно: зарезали для нас лошадь, разожгли костер и зажарили ее часть, – вспоминал Моррис. – Они дали каждому из нас по куску старого одеяла прикрыть наготу».

Потерпевших кораблекрушение переводили из одной деревни в другую, часто они месяцами оставались на одном месте. А в мае 1744 года, через два с половиной года после того, как их бросил «Спидуэлл», трое моряков благополучно добрались до столицы – только для того, чтобы испанцы взяли их в плен. Под стражей их продержали более года. Наконец испанцы позволили бедолагам вернуться домой и в качестве пленных перевезли в Испанию на 66-пушечном военном корабле под командованием дона Хосе Писарро, офицера, некогда преследовавшего эскадру Ансона. Помимо экипажа из почти пятисот человек, на борту находились одиннадцать туземцев, в том числе вождь Орельяна, которого продали в рабство и заставили работать на корабле.

Сохранилось очень мало свидетельств, подробно описывающих жизнь обращенных в рабство людей, а те, что есть, искажены восприятием европейцев. Согласно наиболее подробному рассказу, основанному на показаниях очевидца Морриса и его товарищей по несчастью, туземцы происходили из племени, обитавшего в непосредственной близости от Буэнос-Айреса, которое долгое время сопротивлялось колонизации. Примерно за три месяца до возращения Писарро на родину туземцев захватили испанские солдаты. На корабле их, как сказано в отчете, «варварски третировали»[776].

Однажды Орельяне приказали взобраться на мачту. Когда он отказался, офицер избивал его до тех пор, пока тот не потерял сознание от кропотери. В отчете говорилось, что офицеры неоднократно избивали вождя и его людей «самым жестоким образом, по малейшему поводу и часто только для того, чтобы продемонстрировать свое превосходство»[777].

На третью ночь плавания Моррис был внизу, когда услышал шум, доносившийся с палубы. Один из его товарищей подумал, что это упала мачта, и бросился вверх по лестнице. Когда он вышел, кто-то ударил его по затылку, и он упал, ударившись о палубу. Затем рядом с ним упало тело – это был мертвый испанский солдат. По кораблю пронеслись крики: «Мятеж! Мятеж!»[778]

Моррис тоже поднялся на палубу и был поражен увиденным: Орельяна и десять его соплеменников штурмовали квартердек. Они были в значительном меньшинстве, и у них не было ни мушкетов, ни пистолетов – лишь несколько подобранных ножей и несколько пращей из деревяшек и шнуров. Тем не менее туземцы убивали одного человека за другим. Писарро и несколько его офицеров забаррикадировались в каюте. Одни матросы скрылись среди перевозимого на борту скота, другие поспешили подняться по такелажу и укрылись на верхушках мачт. «Эти одиннадцать индейцев с решимостью, возможно беспрецедентной, почти в одно мгновение овладели квартердеком корабля с 66 орудиями и командой из 500 человек»[779], – отмечалось в отчете.

Мятеж Орельяны – одно из сотен задокументированных восстаний рабов и коренных народов, имевших место в Северной и Южной Америке. Как отметила историк Джилл Лепор, порабощенные народы «восставали снова, и снова, и снова», задавая «неуступчиво один и тот же вопрос: “По какому праву над нами господствуют?”»[780]

Орельяна и его отряд контролировали корабль, блокируя трапы и отражая атаки. Увы, управлять судном они не могли, и спустя час с небольшим Писарро и его силы начали перегруппировку. В рубке какие-то люди нашли ведро и привязали его к длинной веревке, которую через иллюминатор опустили в пороховой погреб, где артиллерист наполнил его боеприпасами. Офицеры тихо потянули ведро наверх. Уже во всеоружии они открыли дверь каюты и краем глаза увидели Орельяну. Он снял западную одежду, которую его заставили носить, и стоял почти голый со своими людьми, вдыхая вечерний воздух. Офицеры высунули стволы пистолетов и открыли огонь – внезапные вспышки в темноте. Пуля попала в Орельяну. Он пошатнулся и упал, кровь потекла по палубе. «Так восстание было подавлено»[781], говорилось в отчете, «и владение квартердеком было восстановлено после того, как он целых два часа пребывал во власти этого великого и смелого вождя и его доблестных и несчастных соотечественников». Орельяна был убит. А его люди, чтобы вновь не оказаться в рабстве, вскарабкались на перила корабля и, пронзительно вскликнув, прыгнули за борт – навстречу своей смерти.

* * *