Век Филарета

   - Так я вернусь сюда? Я буду здесь?! — поразился Андрей, Не смея верить услышанному. Но больше ничего не сказал отец Марк опустился на землю, поджал под себя ноги и сложил молитвенно руки на груди, устремив взор куда-то вдаль, так что всякий мог видеть —юродивый, и только.

   Андрей вернулся в Лысково. Князь дал ему пощечину, когда он пришел просить прощения, и отказался с ним разговаривать. Мать холодно встретила его намерение поступить в монастырь, хотя не возражала. Только добрая Ольга Васильевна обрадовалась за него и накануне ухода просила принять денег для взноса в обитель.

   Ранним утром 27 июля 1818 года Андрей Медведев вновь переступил порог Саровской обители. Игумен Нифонт встретил его внимательно, дал особую малую келью. Первое послушание назначили — петь на клиросе и быть чтецом. Когда в первый раз в черном подряснике встал Андрей к аналою и стал читать кафизму дрожащим от робости, тихим голосом, внутренний укор звучал в нем: «Недостоин ты этого! Недостоин!»

Подошел уставщик, строгий Феодосии, и отодвинул его.

— Не так читаешь, брат, как подобает.— Громким голосом продолжил кафизму, а по окончании «славы» подтолкнул впе­ред,— Читая в церкви, помни всегда, что твоими устами произ­носится и возносится к престолу Божию молитва всех предстоящих и что каждое произносимое тобою слово должно проникать в слух и в душу каждого молящегося в храме.

И пропала робость. Твердо и внятно, радуясь звучности своего голоса, читал Андрей псалмы Давидовы.

Пока он только жил в монастыре, узнавая непривычный образ жизни и пользуясь беседами с монашествующими. К немалому его горю, отец Марк скончался осенью прошлого года, будто с вразумлением Андрея выполнил все должное на земле. Второй же

старец, отец Серафим, находился в затворе, сохраняя обет молчания, и его наставлениями Андрей пользоваться не мог. Ока­залось, что братство разделено на несколько враждовавших пар­тий:, игумена, казначея и других. В посещения тяжко заболевшей

Ольги Васильевны Андрей изливал ей свое недоумение, и она утешала и успокаивала его:

   — Не так живи, как хочется, а так, как Бог велит!

   — Знаете ли, а мне один помещик предложил перейти к нему в дом.

   — Что за помещик?

   — Некто Улыбышев Василий Николаевич. Он уже с полгода ездит в обитель и, кажется, полюбил меня. Предложил усыновить...

   — Андрей, Андрей! Это вам еще одно искушение посылается!

   — Как знать... Он не шутит. Детей у него нет. Сестра да мать старенькая. Имение не то чтобы большое, но и не маленькое. Конный завод есть... Каждую неделю ездит в Саров и уговаривает...

   — Неужто вы решитесь?

   — Кто же тогда вас лечить будет? — улыбнулся Андрей.

   — А знаете, мой дорогой, поступайте.-ка в наш Высокогорский монастырь. Конечно, он не так прославлен, как Саровский, там нет известных старцев, но ведь вы же не известности ищете-Подумайте!

   Раздумывал Андрей недолго. Зимой 1820 года он пришел в Высокогорскую пустынь, расположенную в четырех верстах от Арзамаса, скудную и числом братии, и. средствами. Успокоенная Ольга Васильевна мирно скончалась в марте.

   Андрея приняли послушником, а 27 июня 1822 года он был пострижен в монашество с именем Антония в честь преподобного . Атония Печерского. Спустя месяц его рукоположили в иеродиакона, а 22 июля в иеромонаха.

   Скоро арзамасские жители заговорили об отце Антонии, о его пламенных и умилительных проповедях, о его искусстве врачевания. Приток молящихся в пустынь заметно возрос.

   Для иеромонаха Антония началась новая жизнь.

Глава б

 ПЕТЕРБУРГСКИЙ ОБЛИЧИТЕЛЬ

   К тому времени Петр Спасский без долгих душевных мук принял монашеский постриг с именем Фотия и успел получить ни берегах Невы немалую известность.

   Духовным наставником его оставался архимандрит Иннокен­тий, хотя и Дроздов в бытность ректором не оставлял Спасского вниманием. Но первый воспринимался диковатым Петром как любимый учитель, а второй вызывал лишь настороженное любопытство и удивление. Сам еще не зная зачем, Петр собирал все известия о Дроздове, жадно выслушивал рассказы о нем, выведывал даже, кто и когда его посещает, что едят, о чем говорят.

   От академии у Спасского осталось впечатление благоприятное, однако же в  товарищах он видел там явное повреждение нравов:  они ходили и театр, во вражее сборище, дабы от демонов театральных во плоти иметь пользование, посещали собрания в домах  светских людей, после чего обсуждали увиденное .и услышанное, порождая рассказами соблазны и искушения. Делалось сие с несомненного ведома ректора, кстати, заставившего зачем-то студентов  учить язык еретиков- англичан. Слава Богу, что Он увел его из сей обители нечестия!

Помимо лекций по церковным уставам в семинарии Спасский был рекомендован в качестве учителя орловскому помещику средней руки Бочкарёву, давая его дочкам уроки Закона Божия. По вторникам и субботам он отправлялся пешком ( на извозчика денег

никак не доставало) в конец Офицерской улицы, где на втором этаже неказистого дома близ Владимирской церкви его ожидали с волнением.