Век хирургов

Все это длилось вплоть до середины девяностых годов XIX века, а после листеровские методы лечения ран все-таки покорили мир медицины. И как часто случается в истории науки, новообращенные в единственную истинную медицинскую религию пошли значительно дальше мастера, так поздно получившего заслуженное признание.

Теперь не только инструменты укладывали в карболовый раствор, не только вымачивали в нем шовный материал, не только пропитывали карболкой повязки – в операционных повис густой туман из карболового «шпрея», какой можно было видеть там, где оперировал Листер; раны и даже целые брюшные полости заливались литрами разбавленной карболовой кислоты. Медицину наводнил целый поток альтернативных антисептических средств, центральное место среди которых занимал сублимат. Победное шествие всего листеровского захлебнулось в волне новых изобретений.

Но пока то запоздалое победное шествие было в самом разгаре, пока хирурги по всему миру все еще праздновали вместе с Листером его триумф, а где-то триумф Листеровых методов обернулся непредвиденными опасными последствиями, так как многие медики с избыточным тщанием подошли к воплощению заветов ученого, в мире науки уже назревало новое течение. Впервые оно дало о себе знать еще в доме Фолькмана в беседе с его молодым гостем. Тогда мне стало ясно, что новые веяния исходили по большей части от немецких врачей, а эпицентром фактически являлась клиника профессора Бергмана.

Как известно, Листер утверждал, что микробы – возбудители раневых инфекций попадают в раны, на руки и инструменты большей частью из воздуха. Именно поэтому тяжелые облака его карболового «шпрея» и нависали над операционным столом. Ассистенты Бергмана Ланге и Шиммельбуш как-то воспользовались придуманными Кохом средствами и методами, чтобы исследовать воздух на предмет содержания в нем микробов. Результаты исследования явились для них огромным потрясением. В воздухе не обнаружилось практически ни одного возбудителя раневых инфекций. Удалось разоблачить лишь безобидные плесневые и дрожжевые грибы, а также грибки-шизомицеты. За полчаса наблюдений на поверхность раны площадью сто квадратных сантиметров осело не более 70 микробов, по большей части совершенно безобидных. И напротив, в найденной на полу пыли, в одной-единственной капле секрета из гноящейся раны, на одном-единственном хирургическом инструменте, который не был вымыт, побывав в инфицированной ране, или на невымытых руках роились сотни тысяч, миллионы бактерий, в основном опасных и чрезвычайно опасных. Микробы – возбудители раневых инфекций едва ли могли передаваться по воздуху. Очевидно, они проникали в раны при непосредственном контакте с грязью, инструментами и руками. Земмельвейс, об опытах которого, казалось, все давно позабыли, также был прав, говоря о «контактной инфекции».

За рекордно короткое время листеровский «шпрей» исчез из операционных всего мира. В 1887 году Листер и сам, нимало не колеблясь, объявил об избыточности этой меры. Не оставалось никаких сомнений, что Листер отошел от застарелых ошибочных теоретических воззрений. Но, по сути, для масштабов практического применения его метода это не имело никакого значения. Ведь пока он боролся против витающих в воздухе бактерий, невольно от этапа к этапу он шагал все шире, начав также наступление на микробов, обитавших на руках, инструментах, лигатурах и прочем шовном материале. Он рассудил, что они соприкасаются и с раной, и с воздухом, таким образом являя собой промежуточных носителей болезнетворных микроорганизмов. Тот факт, что новые научные знания, опровергшие представления Листера, пролили свет на истинное происхождение микробов, не имел для конечного результата никакого значения.

Однако исследования в клинике Бергмана выявили еще одну проблему. Местные медики задались вопросом: насколько действенными были средства, которые употреблял Листер для борьбы с бактериями? Не было ничего проще, чем начать разведение бактерий, или, говоря другими словами, микробов, которые теперь стали видимыми, на специальных нитях, которые затем следовало погрузить в карболовую кислоту или сублимат, а после снова поместить в питательную среду. Так можно было сделать выводы об их поведении – размножении или неразмножении. Так можно было бы выяснить, можно ли уничтожить их при помощи карболки или сублимата.

Теперь наука оказалась в состоянии с точностью установить, как долго следует воздействовать на бактерии и споры упомянутыми химикатами, чтобы умертвить их. При вычислении необходимого времени воздействия хирурги оперировали минутами, часами и даже днями. Исследования показали, что двухпроцентный раствор карболовой кислоты за одну минуту уничтожал возбудителей сибирской язвы, но пятипроцентный раствор кислоты даже при суточном воздействии был не способен оказать какое-либо влияние на более стойкие формы бактерий – споры.