Век криминалистики

Тесту предшествовала процедура, которую трудно представить тем, кто далек от мира под микроскопом. Тестовые кровяные тельца должны были долго пробыть в одном смешанном растворе с исследуемой сывороткой и привязать к себе резус-антитела, а потом эти тестовые тельца следовало «промыть» в физрастворе поваренной соли, чтобы устранить остатки сыворотки и ее составляющих, не привязавшихся к тельцам. Только после этого ученые могли быть уверены, что сыворотка Кумбса проявит именно тот глобулин, что принадлежит резус-антителам и теперь присоединился к тестовым тельцам, а не какой-либо другой белок.

Изучение антирезус-факторов и их выявление в крови продолжались. Но для криминалистики в них было мало пользы.

Серологи снова и снова преодолевали одну границу, но сразу натыкались на новую. Очень мешал классический метод абсорбции. Требовались иные методы для определения групп и факторов крови. Долго пришлось ждать, прежде чем пробил час для этих новых методов. В ожидании, пока новое выйдет «из-за кулис», Европа приобрела опыт, который и шокировал и предостерегал от опасностей новаторства. Дело Пьера Жакку долгое время волновало весь континент.

16

Дело Пьера Жакку началось в швейцарском городке План-лез-Уат поздним вечером 1 мая 1958 г., в 8 километрах от Женевы, в долине, с запада граничившей с Французскими Альпами. Там, где центральная улица безмятежного городка поворачивает на улицу Шман-де-Вуаре. В самом конце этой улицы стоял дом № 27, где проживали Шарль Цумбах, торговец сельскохозяйственной техникой, его жена Мари и их 27-летний сын Андре.

В 22.58 в женевскую жандармерию позвонила мадам Бушарди, соседка Цумбахов. Задыхаясь от волнения, она сообщила, что Шарля Цумбаха только что убили. Жандармы, прибывшие по указанному адресу, обнаружили перепуганную женщину с кровоточащей раной в плече. Это была Мари Цумбах. Она стояла в комнате своего сына Андре возле тела мужа.

Перед тем как Мари увезли в больницу в Женеву, она дала весьма путаные показания о происшествии. Около 22.50 она на машине знакомой возвращалась домой. Мари открыла дверь и услышала выстрелы и крики о помощи, доносившиеся из мастерской сына. Вроде бы Мари слышала три выстрела. В мастерской она увидела неизвестного мужчину с пистолетом в руке. Она бросилась в ужасе в сад, незнакомец побежал за ней, выстрелил в нее и ранил в плечо. Вероятно, потом у него закончились патроны или по какой-то другой причине, но он перестал ее преследовать, вернулся в дом и вскоре вышел на улицу. Он не стал искать женщину, которая пряталась в тени дома, вскочил на велосипед, прислоненный к забору, яростно нажал на педали и исчез в ночи.

Мари Цумбах была в шоке и не могла более детально описать ни нападавшего, ни его велосипед: лет тридцати, высокий; велосипед темный. Сколько точно было выстрелов и сколько раз преступник стрелял именно в нее, Мари тоже определить не сумела.

Несмотря на то что на территории Женевы располагались международные корпорации и компании, полиция кантона Женева была немногочисленная. Тяжкие преступления совершались редко. Город Женева был консервативен и патриархален, в известной степени он представлял собой противоположность международным тенденциям и влияниям, которые особенно усилились с момента основания Лиги Наций. Международное влияние редко проникало внутрь буржуазного ядра жизни швейцарцев, которые стойко сопротивлялись чужеродному воздействию, а порой и новшествам извне. Эта ограниченность женевского существования, по выражению наблюдателей, сформировала и местные органы полиции, по мнению тех же наблюдателей, и во многом затормозила современное развитие женевской полиции.

Сигнал об убийстве Шарля Цумбаха получил не только дежурный патруль женевской безопасности, но и шеф женевской полиции Шарль Кнехт, и судебный следователь П. Морио, и генеральный прокурор Женевы 70-летний Шарль Корню. Вскоре все они собрались в План-лез-Уат и взялись за расследование. Кнехт немедленно распорядился организовать полицейский контроль территории между Женевой и французской границей и поиски подозрительного велосипеда. Вызвали профессора Франсуа Навилля, 75-летнего директора почтенного и настолько же устаревшего Института судебной медицины Женевы. Сотрудники Женевской службы уголовных расследований (по образцу французской Службы судебных расследований) начали обследование места преступления.