Век Людовика XIV

В этих враждебных стенах то, что мы сегодня называем Бельгией, бережно хранило свою традиционную культуру, принимало иезуитов и следовало интеллектуальному примеру Лувена. Когда французы бомбардировали Брюссель (1695), большая часть города была превращена в обломки; вся прекрасная архитектура Гранд-Плас была разрушена, за исключением зала гильдии и благородного отеля де Виль. Дом короля (в котором зачитывалось королевское обращение к Генеральным штатам) был отстроен в нарядной готике (1696 г.); сегодня он и Дом короля являются одними из самых красивых сооружений в Европе. Скульпторы украшали фасады церквей и гражданских зданий, а также кафедры, исповедальни и гробницы в интерьерах церквей. В Брюсселе продолжали изготавливать прекрасные гобелены. 1

После Рубенса и Вандика фламандская живопись резко пошла на спад, как будто эти две жизни исчерпали живописный гений целого столетия. Возвышение Франции в искусстве и богатстве привлекло многих фламандских живописцев, таких как Филипп де Шампейн. Один из них, Давид Тенирс Младший, остался. Обучаемый своим отцом, он стал «мастером» в гильдии Святого Луки в возрасте двадцати трех лет; а четыре года спустя (1637) он закрепил свой успех, женившись на Анне, дочери Яна «Бархатного» Брейгеля и подопечной самого Рубенса. В 1651 году эрцгерцог Леопольд Вильгельм вызвал его из Антверпена в Брюссель на должность придворного художника и хранителя королевского музея; на одном из полотен Теньера среди картин этой галереи изображены эрцгерцог и он сам. 2 Он с неохотой писал старые темы, такие как «Блудный сын». 3 и «Искушение святого Антония», 4 Но, как и его голландские современники, он предпочитал запечатлеть в небольших рамках жизнь крестьянства, не сводя крестьян к грубым животным, как Питр Брейгель, а присоединяясь к ним в их развлечениях и праздниках. Он показал, что детально знаком с интерьером кабаре, 5 но он также мог писать сельские пейзажи, преображенные постоянно меняющимся небом. Он любил свет, как Рембрандт любил тень, и ловил его на кисть с чуткой деликатностью, которая до сих пор не превзойдена.

II. ГОЛЛАНДСКАЯ РЕСПУБЛИКА

Семь голландских провинций теперь были объединены в гордую и победоносную республику, чье богатство и экспансия вызывали удивление и зависть соседей. В этой стране, как ни странно, не было короля; каждый город почти независимо управлялся советом богатых бюргеров; каждый городской совет посылал делегатов в провинциальное собрание; каждое собрание посылало представителей в Генеральные штаты, которые управляли взаимоотношениями провинций и их внешними делами. Пока что это было идеальное правительство для купеческих князей, чьи состояния росли вместе с ростом голландской торговли. Против этой олигархии предпринимателей выступала одна аристократическая сила: потомки того Вильгельма I и Силента Оранского и Нассауского, который вел страну через самые мрачные дни ее борьбы с Испанией. Генеральные штаты наградили его титулом статс-холдера и командованием армиями; он смог передать этот титул и командование своим потомкам, и теперь контроль над вооруженными силами был силой, постоянно угрожающей превратить олигархическую республику в аристократическую монархию. В июле 1650 года Вильгельм II Оранский, будучи штадлхолдером и генерал-капитаном, попытался путем государственного переворота установить свою верховную власть над всеми Соединенными провинциями; несколько провинциальных лидеров оказали сопротивление; Вильгельм и его солдаты заключили шестерых из них в тюрьму, включая Якоба де Витта, бургомистра Дордрехта. Но оспа сразила Вильгельма наповал; он умер 6 ноября 1650 года в возрасте двадцати четырех лет. Через неделю его вдова, Мария Стюарт (правнучка последней шотландской королевы), родила Вильгельма III Оранского, которому суждено было превзойти мечты своего отца, став королем Англии.

Под этими соперничающими правящими классами крестьяне и рыбаки, кормившие нацию, делили лишь те остатки ее процветания, которые не успели поглотить купцы, промышленники и землевладельцы. Если верить голландским художникам, крестьяне были подавлены войной и эксплуатацией до почти звериной нищеты, искупаемой праздниками и отупляющей выпивкой. Ремесленники в своих мастерских и рабочие на фабриках Амстердама, Харлема и Лейдена получали более высокую зарплату, чем их собратья в Англии, 6 Но в 1672 году они устроили жестокую забастовку. Иммигранты-гугеноты из Франции обогатили голландскую промышленность своими сбережениями и навыками. К 1700 году Соединенные провинции заменили Францию в качестве ведущей промышленной страны мира.