Век Людовика XIV

Мильтон назвал государственный переворот Ламберта «самым незаконным и скандальным, боюсь, что и варварским… что платная армия… должна таким образом подчинить себе верховную власть, которая их создала». 76 Но поэт был бессилен. Единственной силой в Британии, которая могла противостоять военной диктатуре, была другая армия — десять тысяч солдат, которых парламент выделил генералу Джорджу Монку для поддержания своей власти в Шотландии. Мы не знаем, скрывались ли за решимостью Монка бросить вызов узурпации власти лондонской армией какие-то личные амбиции. «По совести и по чести», — заявил он, — «я хочу освободить Англию от невыносимого рабства меченого правительства». 77 Его заявление пробудило мужество других элементов, выступавших против военного положения. Народ отказывался платить налоги; армия в Ирландии, флот в Даунсе, подмастерья в столице выступали за парламент. Лондонские финансисты отказали узурпировавшим власть лидерам в займах, которые полагались для оплаты войск. Торговые и промышленные круги, одобрившие низложение Карла I, теперь почувствовали, что углубление и распространение беспорядков угрожает экономической жизни Англии, и стали задаваться вопросом, можно ли восстановить политическую или экономическую стабильность без короля, чья легитимность успокоила бы народ, принесла бы налоги и утихомирила бурю. 5 декабря Монк ввел свои войска в Англию. Руководители армии послали против него войска; те отказались сражаться. Узурпаторы признали свое поражение, восстановили парламент и сдались на его милость (24 декабря).

Триумфальный парламент, насчитывавший тридцать шесть человек, все еще оставался республиканским. Один из его первых актов требовал от всех настоящих и будущих членов отречься от линии Стюартов. Он отказал в приеме пресвитерианам, оставшимся в живых из парламента, существовавшего до прихода Ромпа, на том основании, что они выступали за реставрацию Карла II. Народ презирал его, считая возрожденным ромпом, не представляющим Англию, и выразил свои чувства «сжиганием ромпа» в чучелах на множестве костров — тридцать один на одной лондонской улице. Монк, чья армия достигла Лондона 3 февраля 1660 года, уведомил парламент, что если тот не назначит новые и более широкие выборы и не распустит себя до 6 мая, он больше не будет его защищать. Он посоветовал палате принять исключенных пресвитериан, что и было сделано. Расширенная палата общин восстановила пресвитерианскую организацию религии в Англии, призвала к новым выборам и объявила о своем роспуске. Наконец-то Долгий парламент официально и законно завершился (16 марта 1660 года).

В тот же день один рабочий зачеркнул краской надпись Exit Tyrannus, Regum Ultimus («Уходи тиран, последний из королей»), которую Содружество установило на Бирже; затем он поднял шапку и воскликнул: «Боже, благослови короля Карла Второго!»; после этого, как нам сообщают, «вся Биржа присоединилась к величайшему крику». 78 На следующий день Монк дал тайную беседу эмиссару Карла, сэру Джону Гринвиллу. Вскоре Гринвилл отправился в Брюссель с посланием Монка к лишенному трона королю.

IX. КОРОЛЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ: 1660 ГОД

После своего тяжелого побега из Англии в 1650 году Карл вел на континенте почти бродяжническую жизнь. Его мать, Генриетта Мария, приняла его в Париже; но французы обнищали, и некоторое время Карл и его приближенные жили как нищие; его верный будущий канцлер, Эдуард Хайд, питался один раз в день; а сам Карл, не имея дома еды, питался в тавернах, в основном за счет своих ожиданий. Когда Людовик XIV вернулся к достатку, он назначил Карлу пенсию в шесть тысяч франков, и Карл стал наслаждаться жизнью слишком свободно, чтобы угодить своей матери.

В те парижские дни он научился любить с самой чистой привязанностью свою сестру Генриетту Анну. Мать и сестра прилагали все усилия, чтобы обратить его в католичество; католические эмигранты из Англии не давали ему забыть, как они сражались за его отца. Пресвитерианские эмиссары обещали помочь в его восстановлении, если он примет и защитит их веру. Он вежливо выслушал обе стороны, но выразил решимость придерживаться той англиканской церкви, за которую пострадал его отец. 79 Осаждавшие его аргументы могли склонить его к скептическому отношению ко всем религиям. Но католическое богослужение, которое он видел вокруг себя во Франции, похоже, произвело на него сильное впечатление; в его маленьком дворе стало открытым секретом, что если бы его руки были свободны, он бы присоединился к Римской церкви. 80 В 1651 году он написал папе Иннокентию X, обещая в случае восстановления на троне Англии отменить все законы против католиков. Папа не дал ответа, но генерал иезуитов сообщил Карлу, что Ватикан не может поддерживать еретического принца. 81