Век Людовика XIV

Экономически обеспеченный, интеллектуально свободный, он погрузился во все движения и философии, будоражившие возрождающуюся Германию. Он изучал схоластические системы в Лейпциге; он сохранил их терминологию и многие из их идей, например, онтологическое доказательство существования Бога. Он полностью впитал картезианскую традицию, но приправил ее возражениями Гассенди и атомизмом. Он перешел к Гоббсу, превознося его как subtilissimus, и заигрывал с материализмом. 6 Живя некоторое время (1666–67) в Нюрнберге, он попробовал мистицизм Росикрусианцев (Fraternitas Rosae Crucis), Братства Розового Креста, которое алхимики, врачи и священнослужители основали около 1654 года; он стал его секретарем и углубился в алхимию, в точности как его будущий соперник Ньютон делал это в Кембридже. Он не оставил ни одной идеи нетронутой или незаимствованной. К двадцати двум годам он написал несколько трактатов, небольших по объему, но полных уверенности.

Одна из них, Novus Methodus docendi discendique luris («Новый метод преподавания и изучения права»), привлекла внимание дипломата, находившегося в то время в Нюрнберге, Иоганна фон Бойнебурга, который посоветовал молодому автору посвятить ее архиепископу курфюрсту Майнца и договорился о ее личном представлении. План сработал, и в 1667 году Лейбниц поступил на службу к курфюрсту, сначала в качестве помощника при пересмотре законов, а затем в качестве советника. Он пробыл в Майнце пять лет. Он познакомился с католическими священнослужителями, теологией и ритуалами и начал мечтать о воссоединении расколотых христианских вероучений. Однако курфюрста больше интересовал Людовик XIV, чем Лютер, поскольку ненасытный король распространял свои армии в Низких странах и Лотарингии, слишком близко к Германии, и явно стремился поглотить Рейн. Как его можно было остановить?

У Лейбница был план на этот счет — более того, два плана, достаточно блестящих для двадцатичетырехлетнего юноши. Первый заключался в объединении западногерманских государств в Рейнский союз для взаимной обороны (1670). Второй заключался в том, чтобы отвлечь Людовика от Германии, убедив его захватить Египет у турок. Отношения между Францией и Турцией в то время были напряженными; если Людовик (опередив Наполеона на 128 лет) отправит экспедицию для завоевания Египта, он захватит контроль над торговлей — включая голландскую — которая шла из Европы через Египет на Восток, он сохранит землю Франции свободной от войны, он покончит с османской угрозой христианству, он станет почетным спасителем, а не страшным бичом Европы. Так писал Бойнебург Людовику, прилагая набросок плана из-под пера Лейнбница.* Симон Арно де Помпонне, министр иностранных дел Франции, пригласил Лейбница (февраль 1672 года) приехать и предложить план королю. В марте двадцатишестилетний государственный деятель отправился в Париж.

Генералы обманули и его, и себя. К тому времени, когда Лейбниц добрался до Парижа, Людовик помирился с Турцией и решил напасть на Голландию; 6 апреля он объявил войну. Помпонн сообщил Лейбницу, что крестовые походы вышли из моды, и отказался пустить его к королю. Все еще надеясь, философ составил для французского правительства меморандум, краткое изложение которого — Consilium Aegyptiacum — он отправил в Бойнебург. Если бы это предложение было успешно реализовано, то Франция, а не Англия, могла бы захватить Индию и владычество на морях. Решение Людовика, по словам адмирала Мэхэна, «которое убило Кольбера и разрушило процветание Франции, ощущалось в своих последствиях из поколения в поколение». 8

Бойнебург умер, так и не дождавшись консилиума, и Лейбниц оплакивал потерю бескорыстного друга. Отчасти по этой причине он не вернулся в Майнц; кроме того, он попал в интеллектуальные течения Парижа и нашел их более стимулирующими, чем те, что окружали даже либерального и просвещенного курфюрста. Теперь он познакомился с Антуаном Арнаульдом из Порт-Рояля, Малебраншем, Христианом Гюйгенсом и Боссюэ. Гюйгенс привлек его к высшей математике, и Лейбниц начал те вычисления бесконечно малых, которые должны были привести его к исчислению.