Век моды

Кора Перл иногда заходила в наш магазин на рю де ла Пэ. Она была одной из самых знаменитых ночных бабочек того времени. Все слышали о ней или даже были с ней знакомы. Кора устроила большой скандал, пытаясь спеть партию Купидона в «Орфее в аду» на французском языке. Никто не хотел это принимать, хотя с тех пор вошло в обычай, что какая-то чужестранка поет или играет на французском языке. Аудитория в высшей степени возмутилась этой попыткой мадемуазель Перл. У нее были несравненно красивые зубы, однако макияж был чрезмерен, и она лучше смотрелась издалека. Ее волосы лимонного оттенка[72] столь сильно подходили к ярко-желтой обивке ее экипажа, что почти сливались с нею.

Мадам Розали Леон, чья карета всегда выделялась ярким пятном на парадах при возвращении с «Гран-при», была одной из наиболее элегантных дам полусвета из-за оригинальности нарядов, которые консервативные люди, подобные моей матери, принимали в штыки. Я вспоминаю, что однажды мать была на скачках, где Розали Леон появилась в лимонно-желтой тафте, сделанной из маленьких оборок в складку, с ног до головы. Корсаж заканчивался сзади на манер ласточкиного хвоста, как иногда можно видеть на платьях эпохи Людовика XVI. Вокруг этого желтого платья был обвязан пояс цвета зеленых листьев, с одной стороны завязывающийся узлом, а концы свободно развевались. Такое сочетание сверкающего желтого и цвета весенней зелени вызвало сенсацию и шокировало мою мать. Когда отец спросил ее, видела ли она желто-зеленое платье мадам Розали Леон, она воскликнула: «Конечно. И я никогда не видела ничего более смехотворного. Оно похоже на омлет с пряными травами».

Герцогиня де Роган в костюме эпохи Людовика XVI от Ворта, Париж

По правде говоря, в своем «омлетовом» платье мадам Леон выглядела очаровательно и продолжала внедрять эту моду. Однако в те времена люди больше не сомневались, принимая что-нибудь новое или необычное. Ворт, наконец, одержал победу и изгнал банальность и портновскую косность из Парижа навсегда.

Невероятно, насколько в вопросах моды люди склонны придерживаться обычаев. Достаточно довольно долго видеть перед собой абсурдную или гротескную моду, непривычные расцветки, и в конце концов они будут приняты. Например, я ввел некоторое разнообразие в детскую одежду около тридцати пяти или сорока лет тому назад, когда моя дочь была еще маленькой девочкой. Пока ей не исполнилось двенадцать лет, все ее платья были сшиты по одной и той же модели, из белого хлопка для ношения днем летом и белого муслина, вышитого по подолу и с простым бантом вокруг талии со свободными концами, для праздников. Этот бант был розовым, или синим, или совершенно неприметным, но когда я завязывал ей вокруг талии бордовый, желтый или цвета лаванды, все мамаши, всплеснув руками, воскликнули: «Какой ужас. Лиловый – для ребенка!» Но в наши дни дети могут носить оранжевое, ярко-зеленое или вишневое, ярко-желтое, не говоря уже о клетке самых ярких цветов, и матери вполне этим довольны.

Миссис Аскет. Когда мадам Ворт надела впервые бриллиантовую подкову в волосы, это вызвало колоссальный резонанс в моде, ок. 1890 года

Я вспоминаю, как незнакомая женщина подошла ко мне в Мон-Дор после детского праздника и сказала: «Будет ли нескромным попросить вас дать мне маленький образец ярко-желтого пояса вашей дочери. Он кажется мне таким красивым, хотя никогда не приходило в голову надеть что-то желтое на девочку блондинку в таком возрасте».

Другой раз я взял свою дочь на выставку вскоре после смерти деда, когда она еще частично соблюдала траур. Я одел ее в фиолетовое, вплоть до шляпки и всего остального, нежного темного оттенка настоящего фиолетового, почти такого же темного, как синий. И скажу вам честно, если бы я пришел на выставку, ведя перед собой крокодила, на меня смотрели бы меньше, чем когда я ходил по выставке с маленькой дочерью в фиолетовом платье. Но вернемся к милейшей Розали Леон. Эта прекрасная дама ночных увеселений стала принцессой Виттгенштейн, у нее были великолепные кареты, соперничавшие с королевскими. Ее цвет тоже был фиолетовым, в то время совсем необычный, а ливреи лакеев и обивки всех карет тоже были того же королевского цвета. Я вспоминаю, что она вызывала волнение на приемах и обедах в честь принца Оранского, который был проездом в Париже, в «Мезон Доре», одном из самых модных ресторанов того времени. Около двенадцати из самых красивых женщин были одеты в бело-оранжевые платья. Платье мадам Леон от Ворта, в стиле Людовика XVI, было из белого тюля, отделанное ветками апельсинового дерева и маленькими апельсинчиками, привязанными оранжевыми бантиками. Она оказалась королевой вечера не только потому, что этот костюм был очарователен, но потому что он был забавным, потому что французы никогда не видели такого сочетания цветов и плодов апельсина, что вызывало улыбку.