Век моды

Ни отсутствие времени или терпения, ничто не могло помешать отцу, если он считал правильным материал, цвет или фасон. И хотя он всегда был сама вежливость и дипломатия, Ворт никогда не отступал, пока клиентка не убеждалась в достоинствах выбора отца по сравнению с ее собственным или, по крайней мере, не выглядела убежденной. И всегда самые упрямые и упорствующие в своем мнении в конце концов оказывались самыми довольными, особенно когда кто-то восклицал, как идет ему этот ранее отвергаемый цвет, материал или фасон. Таким образом, Ворт-отец решительно настаивал на своем, никого не обижая. Это была одна из граней его таланта, которая в конце концов привела к тому, что все клиентки стали слепо доверять ему и никогда не спорили с его решениями и советами. И это оказалось нужным, особенно с американскими клиентками, которые никогда не смотрели на модель. Они просто сидели спокойно и слушали, в то время как он, задрапировав свою руку материей, кратко излагал свои предложения. В ответ они говорили что-то вроде: «Кажется, это очень привлекательно. Продолжайте». И все.

Жан Филипп Ворт в белом костюме, черной рубашке и перчатках. Этот снимок был напечатан во всех журналах того времени

Это превратило его в диктатора. Он жил, почти совсем удалившись от внешнего мира, за исключением случаев, когда люди приходили к нему в мастерскую. И здесь он был властелином, обожаемым своими родными и сотрудниками, и любое его слово принималось во внимание всеми, от королев до простых женщин. Ворт даже умел убедить императрицу Евгению, когда представлялся случай. Естественно, со временем он потерял благоговейный страх перед кем бы то ни было, будь тот хоть членом королевской семьи или очень богатым человеком, и признавал выше своего только авторитет двоих – Бога и императора. Конечно, сам он этого никогда не говорил, но я понял это, проработав с ним рядом почти сорок лет. Вдобавок к этому он очень ревностно относился к своему положению и авторитету. Мне приходилось соблюдать крайнюю осторожность, вторгаясь в его особую епархию – создание фасонов и разработку новых тканей, чтобы не задеть его чувств. Но при этом он тщательно обучал меня ремеслу, и самой заветной его мечтой было то, что я пойду по его стопам.

Глава 9 Возникновение моды

Следует принять во внимание то влияние, которое оказали на пошив дамской одежды общественные настроения политиков. Время правления Мак-Магона, в 1870-е годы, оказалось волшебной сказкой, и кутюрье процветали. В это счастливое десятилетие была открыта Гранд-опера́ в Париже. На этой важной церемонии присутствовало общество, состоявшее из всех знатных людей мира. Там были мэр Лондона и его свита, испанская королева Изабелла и ее сын, недавно заново восстановленный в статусе наследника, и это добавляло еще больше блеска знатному собранию. И не было в эту ночь более гордой и счастливой матери, чем Изабелла Испанская. После представления архитектор Гарнье, автор этого величественного проекта, под наблюдением которого в течение четырнадцати лет проходило строительство, появился среди муниципальных гвардейцев на своей знаменитой лестнице из мрамора и оникса. И по сигналу ожило целое море невиданных красок, роскошных платьев и невероятных драгоценностей, все крутились вокруг него с громкими приветствиями, прославляя его талант. Это была незабываемая ночь, окрашенная сказочной красотой, как и другие выдающиеся события режима Мак-Магона.

У этого президента был явный талант придавать блеск тем великолепным событиям, которые обычно отличались чопорной формальностью и скукой. Мне кажется, что даже красавицы расцвели при его правлении, как никогда раньше. Это были красивая графиня де Вильнёв и изысканная маркиза де Галифе. Последнюю обычно описывали как ангела из-за ее деликатной, бесплотной красоты. Однажды Ворт одел ее как небесное создание для какого-то костюмированного бала, с тех пор к ней «прилипло» небесное прозвище Ангел.

И именно при правлении Мак-Магона мадам ван Хоффман, американка, ставшая настоящей парижанкой, устроила великолепный прием, на котором присутствовали все гордые аристократы города. Одна из дочерей блестящей хозяйки вышла замуж за барона Штумма[92], крестного сына старого Бисмарка и владельца огромных немецких сталелитейных заводов. Другая дочь стала женой маркиза де Мореса, впоследствии герцог Валламброза[93].

Платья Дома Ворта, 1898. Музей Метрополитен, Нью-Йорк

В тот веселый период знаменитая графиня ди Кастильоне, ставшая клиенткой моего отца, пустилась в одну из своих самых поразительных эскапад. Эта аристократка была воплощением чудачества и прославилась на этом поприще. Она первой появилась на людях в платье с праздничным шлейфом, то есть за юбкой тащился шлейф длиной в добрых пять метров. Этот костюм она дополнила тем, что воткнула перо, торчащее вверх над ее сильно взбитой прической а-ля Помпадур. Вирджиния надела этот необыкновенный наряд на бал в министерстве, и эта сенсация с забавным пером и поразительным шлейфом обсуждалась годами.