Век Наполеона

Переход к промышленности, торговле и городской жизни привел к дальнейшему упадку аристократического покровительства искусству; однако следует отметить, что состоятельные люди поддерживали Вордсворта и Кольриджа, а лорд Эгремонт открыл Тернеру свое поместье в Петворте как убежище от Лондона. Георг III помог основать (1768) Королевскую академию искусств, подарив пять тысяч фунтов стерлингов и прекрасные покои в Сомерсет-Хаусе. Сорок ее членов не стали автоматически бессмертными, как их французские образцы, но они были возведены в дворянство с титулом (э) сквайра, и хотя их новое достоинство не могло быть передано потомству, оно помогло улучшить социальное положение крупных художников в Британии. Академия организовывала занятия по анатомии, рисунку, живописи, скульптуре и архитектуре. Учреждение, поддерживаемое консервативным монархом, неизбежно становилось цитаделью традиций и респектабельности. Новаторские художники осудили ее, стали настолько многочисленными и завоевали такое признание, что в 1805 году некоторые дворяне и банкиры профинансировали организацию Британского института развития изящных искусств, который проводил периодические выставки, присуждал премии и составлял живую конкуренцию Королевской академии. Направляемое, возмущаемое и подпитываемое этими соперничающими силами, британское искусство создавало превосходные произведения во всех областях.

Нет, музыка была исключением; в этот период она была бедна запоминающимися композициями. Англия остро осознавала этот недостаток и в какой-то мере компенсировала его щедрой оценкой композиторов, приезжавших к ней с континента; так, она оказала теплый прием Гайдну в 1790 и еще раз в 1794 году. Королевское филармоническое общество было основано в 1813 году, пережило промышленную революцию, Французскую революцию, двух Наполеонов и две мировые войны и до сих пор существует как один из элементов постоянства в неисчислимом потоке.

Малые искусства процветали без особых изысков. Они продолжали производить элегантную, но прочную мебель, мощные или причудливые изделия из металла, а также красивую керамику. Бенджамин Смит отлил из железа нарядный канделябр для подарка лондонским властям герцога Веллингтона.1 Джон Флаксман, помимо классических эскизов для керамики Веджвуда, создал знаменитый Трафальгарский кубок в честь победы Нельсона,2 Он был и скульптором, и архитектором массивного памятника Нельсону в соборе Святого Павла.

Скульптура, однако, была почти второстепенным искусством в Англии, возможно, потому, что она поддерживала наготу, несовместимую с национальным климатом и моралью. В 1801 году Томас Брюс, седьмой граф Элгин, будучи британским посланником при Порте, уговорил турецкие власти в Афинах разрешить ему убрать с Акрополя «любые куски камня со старыми надписями или фигурами на них». Поступив как лорд, лорд Элгин снял большой фриз Парфенона и множество мраморных бюстов и перевез их на корабле за кораблем в 1803–12 годах в Англию. Байрон и другие осуждали его как алчного вандала, но он был оправдан комитетом парламента, и «мраморные скульптуры Элгина» были куплены нацией за 35 000 фунтов стерлингов (гораздо меньше, чем Элгин заплатил за них) и переданы на хранение в Британский музей.3

II. АРХИТЕКТУРА

Мраморы поддержали классическую волну против готической ряби в войне архитектурных стилей; тысячи колонн — дорических, ионических или коринфских — выступили против любительских усилий Уолпола и Бекфорда восстановить остроконечные арки и возвышающиеся бойницы, столь дорогие средневековым рыцарям и святым. Даже в светских сооружениях колонны победили; Сомерсет-хаус сэра Уильяма Чемберса (1775 и далее) — это разросшийся Парфенон, а многие загородные дома похожи на греческий перистиль, охраняющий римский дворец; пусть особняк Джеймса Уайетта в Эшридж-парке (1806–13) послужит величественным примером такого рода. В 1792 году будущий сэр Джон Соан, сын каменщика, начал перестраивать Банк Англии за коринфским портиком, сочетая арку Константина с храмом Солнца или Луны.