Век Наполеона

Весть о смерти достигла Лондона только 14 мая. Хобхауз принес ее Августе Ли; они вместе расстались. Затем Хобхаус обратился к проблеме тайных мемуаров Байрона. Мур продал их за две тысячи гиней Мюррею, который поддался искушению отправить их в печать, несмотря на предупреждение своего главного советника Уильяма Гиффорда, что (по словам Хобхауса) они «годятся только для борделя и обрекут лорда Байрона на вечную бесчестность, если будут опубликованы».157 Мюррей и Хобхауз предложили уничтожить рукопись; Мур протестовал, но согласился, чтобы миссис Ли приняла решение; она попросила сжечь ее, что и было сделано. Мур вернул Мюррею две тысячи гиней.

Старый слуга Байрона, Флетчер, утверждал, что его хозяин незадолго до смерти выразил желание быть похороненным в Англии. Греческие власти и население протестовали, но им пришлось довольствоваться тем, что часть внутренностей была удалена перед бальзамированием. Тело, законсервированное в 180 галлонах спирта, достигло Лондона 29 июня. Власти Вестминстерского аббатства обратились с просьбой разрешить похоронить труп в Уголке поэтов; в разрешении было отказано. 9–10 июля публике разрешили посмотреть на останки; пришло много людей, но очень мало известных; однако некоторые высокопоставленные лица позволили своим пустым каретам принять участие в процессии, которая 12–15 июля везла труп из Лондона в Ноттингем. Из окна Клэр Клэрмонт и Мэри Шелли видели, как проехали похороны. Вдалеке проехала открытая карета с Кэролайн Лэмб; ее муж, ехавший впереди, узнал имя умершей, но только через несколько дней сообщил его жене. 16 июля поэт был похоронен в склепе своих предков, рядом с матерью, в приходской церкви Хакнелл-Торкарда, деревни неподалеку от Ньюстедского аббатства.

XVII. УЦЕЛЕВШИЕ

Из тех, кто сыграл роль в драме Байрона, большинство дожили до следующей эпохи истории. Раньше всех ушел Пьетро Гамба; сопроводив тело своего героя в Лондон, он вернулся в Грецию, остался верен революции и умер там от лихорадки в 1827 году. — Леди Кэролайн Лэмб «сильно заболела», когда муж сообщил ей, что труп Байрона прошел мимо нее; она сатирически отозвалась о нем в романе «Гленарвон» (1816), но теперь говорит: «Я очень сожалею, что когда-либо сказала хоть одно недоброе слово в его адрес».158 Она пережила его менее чем на четыре года. — Августа Ли унаследовала по завещанию Байрона почти все (около ста тысяч фунтов), что осталось от его состояния; потратила большую часть, оплачивая игорные долги мужа и сыновей, и умерла в нищете в 1852 году.159 Леди Байрон до конца сохранила некоторую нежность к человеку, чьи унаследованные дьяволы прокляли ее брак; «Пока я жива, — писала она, — моей главной трудностью, вероятно, будет не вспоминать его слишком добрым».160 «Можно ли мне не верить, когда после всего, что я рассказала, я говорю, что в его груди постоянно жило высшее лучшее существо… которому он постоянно бросал вызов, но никогда не мог уничтожить?»161 Их дочь Ада, на развитие которой Байрон возлагал такие надежды, вышла замуж за второго графа Лавлейса, проиграла состояние, играя на лошадях, была спасена от финансового краха матерью, потеряла надежду и здоровье и умерла, как и ее отец, в возрасте тридцати шести лет (1852); леди Байрон, пытавшаяся заполнить свою одинокую жизнь социальными услугами, умерла в 1860 году.

Джон Кэм Хобхауз вошел в парламент как радикал, дослужился до военного секретаря (1832–33), стал бароном и умер в 1869 году в возрасте восьмидесяти трех лет. Тереза Гиччоли после смерти Байрона вернулась к мужу, но вскоре подала прошение и получила второе раздельное проживание. У нее были короткие романы с хромым другом Байрона Генри Фоксом и с поклонником Байрона французским поэтом Ламартином. Переходя с легкой грацией от одного поклонника к другому, в сорок семь лет она вышла замуж за богатого и приятного маркиза де Буасси, который (согласно несколько предвзятому английскому мнению) гордо представил ее как «мою жену, бывшую любовницу Байрона». После смерти маркиза она занялась спиритизмом, общалась с духами Байрона и своего покойного мужа и сообщила, что «сейчас они вместе и являются лучшими друзьями».162 Она умерла в 1873 году в возрасте семидесяти двух лет, написав несколько книг, в которых изобразила Байрона как почти безупречного гения и джентльмена. — Клэр Клермон умерла в 1879 году в возрасте восьмидесяти одного года, до конца сохранив мнение о Байроне как о «самом смелом соединении тщеславия, глупости и всех жалких слабостей, которые когда-либо встречались в одном человеческом существе».163

Мэри Шелли, несмотря на некоторую обиду, сохранила более благосклонное отношение к «Альбе» (так его окружение прозвало Байрона); узнав о его смерти, она написала: «Альбе — дорогой, капризный, очаровательный Альбе — покинул этот пустынный мир! Дай Бог, чтобы я умерла молодой!»164 Большую часть оставшихся двадцати семи лет она провела, редактируя работы мужа с любовью и заботой, а также с собственным тихим красноречием.