Век Наполеона

В прозаической литературе господствовали романтики, но один писатель ускользнул от них и остался неопределенным и уникальным. Жан Поль Рихтер начал жизнь в Байройте в 1763 году. Свое христианское имя он получил от деда, Иоганна Пауля Куна; до 1793 года он был просто Гансом. Его отец был школьным учителем и органистом, который стал пастором церкви в Йодице на реке Заале. Там Ганс провел свои первые тринадцать лет в счастье, от которого так и не смог оправиться; это простое сельское место определяло его настроение через все экономические заботы и теологические бури. Когда семья переехала в Шварценбах, на той же тихой реке, он пользовался библиотекой соседнего священника, который признавал возможности мальчика, но не его сомнения. Там умер отец Рихтера (1779), оставив многочисленный выводок на скудном пайке. В двадцать лет Ганс поступил в теологическую школу в Лейпциге; но чтение ослабило его веру; вскоре он оставил учебу и стал заложником судьбы, взяв на себя обязательство жить своим пером. В 1783 году, в возрасте двадцати лет, он добился публикации, а затем снова не публиковался до 1789 года, в обоих случаях с маркой сатиры, которая приправляла сочувствие едким остроумием. В 1793 году он выпустил Die unsichtbare Loge («Невидимая ложа») под псевдонимом «Жан Поль», взятым из-за любви к Руссо. Книга понравилась небольшой аудитории, которая увеличилась благодаря его сентиментальному роману «Гесперус» (1795). Шарлотта фон Кальб, подруга Шиллера, пригласила восходящего автора в Веймар и была так довольна им, что стала его любовницей.13 Там он начал свой четырехтомный роман «Титан» (1800–03), настоящим героем которого стала Французская революция.

Он страстно защищал его в годы становления, но обвинял Марата в том, что тот развратил его, превратив в правление толпы, и превозносил Шарлотту Кордей как еще одну Жанну д'Арк. Он приветствовал захват власти Наполеоном как необходимое восстановление порядка; он не мог не восхищаться этим тридцатилетним юношей, у которого не было ничего, кроме железной воли и лазерных глаз, с помощью которых он мог бы сбить высоту своих подчиненных. Восемь лет спустя Рихтер был вполне готов видеть всю Европу объединенной этим человеком, который мог держать в уме и руке целый континент и издавать законы для Франции из Берлина и Москвы. Но в душе Жан Поль оставался республиканцем, видя в каждой военной победе зерно новой войны. Он жалел призванных в армию молодых людей и скорбящие семьи, и утверждал, что «только народ должен принимать решение о войне, так как только он срывает ее горькие плоды». Один из самых острых своих уколов он направил на правителей, продававших свои войска иностранным владыкам. Он требовал свободы от цензуры, поскольку некая сила, не принадлежащая правительству, должна иметь возможность разоблачать недостатки этого правительства и исследовать возможности прогресса.14

В 1801 году, в возрасте тридцати восьми лет, Жан Поль взял жену, а в 1804 году поселился в Байройте. После нескольких жизненных экспериментов он написал книгу о воспитании «Левана», одну из классических работ по либертарной педагогике. Он выпустил целый поток романов и эссе, некоторые из которых были с восхищением переведены Карлайлом. Его смесь реалистической сатиры и романтических чувств завоевала ему большую читательскую аудиторию, чем Гете или Шиллеру. Он умер в 1825 году, оставив незаконченным эссе о бессмертии души; пришло его время исследовать этот вопрос из первых рук. Его репутация одного из выдающихся немецких писателей продержалась в Европе до середины XIX века, а после смерти перекочевала в Америку, где Лонгфелло был одним из его почитателей. Сегодня его почти никто не читает, даже в Германии, но почти каждый немец помнит его знаменитую эпиграмму, которая направлена валом на немецкую философию и подводит итог эпохе Наполеона более кратко, чем эта книга: «Провидение дало англичанам морскую империю, французам — сухопутную, а немцам — воздушную».15