Век невинности

С тех пор, как Ньюлэнды Ачеры обосновались в своем новом особняке, у них перебывало много народу. Ачер часто приглашал трех или четырех своих друзей поужинать вместе с ними, и Мэй охотно принимала их, подражая своей матери во всем, что касалось супружеских отношений. Ее муж задавался вопросом, стала бы она приглашать к себе гостей в дом, если бы жила одна, или нет. Но он давно уже отказался от борьбы за ее истинное «я», которое приверженность традициям и слепое подражание материнским манерам упрятали глубоко в раковину, под маску наивности. Но молодые, состоятельные супруги — тем более что они носили такие фамилии, как Велланд и Ачер! — обязаны были устраивать приемы для таких же супружеских пар, как и они сами. Такова была традиция!

Но настоящий званый ужин со специально приглашенным шеф-поваром, и двумя нанятыми лакеями, с итальянским пуншем, розами от Гендерсона и меню на карточках с золотым обрезом, являлся неординарным событием в жизни нью-йоркской молодой четы, а посему к нему нужно было тщательно готовиться. Как заметила миссис Ачер, вся сложность заключалась в том, что одним пуншем ограничиться было нельзя. К нему обычно подавались утка или гусь, два супа, и неизменно горячие и холодные сладости. Гостей приглашали в зависимости от их положения в обществе; мужчинам предписывалось быть во фраках, а дамам — в декольтированных платьях с короткими рукавами.

Все с интересом наблюдали, как молодая пара рассылает свои первые приглашения через третье лицо, и, как правило, ей редко отказывали, — даже если у приглашенных были совсем иные планы.

Прием решено было приурочить к отъезду в Европу мадам Оленской, и даже Ван-дер-Лайдены (и это, безусловно, был триумф!) приняли приглашение, отложив очередную поездку в Скайтерклиф.

Накануне торжественного события миссис Ачер и миссис Велланд сидели в гостиной дома молодой пары; первая вписывала меню в карточки с золотым срезом от Тифани, а вторая следила за тем, как расставляют пальмы в кадках и подсвечники.

Поздно возвратившийся из офиса Ачер застал их еще за работой. Миссис Ачер занималась ответственным делом: она писала имена гостей на табличках, чтобы потом расставить их на столе; что касается миссис Велланд, то она командовала слугами, отодвигавшими в сторону позолоченную софу с тем, чтобы освободить еще один «угол», между пианино и окном.

Мэй, как ему было доложено, находилась в это время в гостиной. Она занималась аранжировкой букетов красных роз и адиантума в хрустальных вазах, которые расставляли в центре длинного стола. До этого она успела подвесить к канделябру мейлардовские серебряные колокольчики. На пианино стояла огромная корзина с орхидеями, присланными из Скайтерклифа. В общем, подготовка к «историческому моменту» в жизни Ньюлэндов Ачеров была в полном разгаре.

Миссис Ачер внимательно изучала список приглашенных, делая отметки на полях золотой ручкой с острым пером.

«Генри и Луиза Вандерлайден,

Мистер и миссис Ловелл Мингот,

Чиверсы,

Лоренс Лефертс и Гертруда (да, думаю, Мэй правильно делает, что приглашает их!),

Сельфридж Моррис, Силлертон Джексон,

Ван Ньюлэнд с женой (надо же, как время бежит! А ведь еще вчера он был твоим шафером, Ньюлэнд!)

и

графиня Оленская (да, полагаю, это все)…»

Миссис Велланд с обожанием взглянула на своего зятя.

«Вот какое красивое прощание у нас будет с Элен Оленской! Это ваша заслуга, Ньюлэнд! Вы с Мэй чудесно все устроили!»

«Я полагаю, — заметила миссис Ачер, что Мэй хочет, чтобы ее кузина передала своим друзьям-иностранцам за границей, что мы здесь не такие уж варвары!»

«Не сомневаюсь, Элен оценит такой грандиозный прием! Она, кажется, возвращается из Вашингтона сегодня утром. По крайней мере, проведет вечер красиво и развеется! В последний день перед отплытием меня всегда охватывает паника!» — весело добавила миссис Велланд.

Ачер направился к двери и его теща окликнула его: «Ньюлэнд, зайдите в гостиную и взгляните на сервировку стола. И скажите Мэй, чтобы она не очень загружала себя работой!»

Но он сделал вид, будто не расслышал ее слов, и быстро поднялся в библиотеку. Ачер посмотрел на комнату, как на чужое лицо, на котором застыла приветливая гримаса. Все здесь было разложено по полочкам и подготовлено для гостей, включая пепельницы и портсигары из кедрового дерева — для курящих джентльменов.

«К счастью, — подумал Ачер, — это долго не продлится».

Он развернулся и отправился в туалетную комнату.