Век невинности

Ачер вошел вслед за ней в узкий коридор. Он воспрянул духом, услышав, что в запасе у них есть еще целый час для спокойной беседы. Они — в уютном маленьком доме, который словно специально был выстроен, чтобы дать им приют. Зажженный в камине огонь освещает внутреннее убранство: бронзовые канделябры, старинную мебель, большой железный котел на крюку в давно потухшем очаге, из которого забыли выгрести золу. У облицованного изразцами камина стоит несколько стульев с плетеными сиденьями, а по стенам висят полки, заставленные фаянсовой посудой… Ачер склонился над камином и поворошил угли.

Мадам Оленская сбросила свой плащ и уселась на одном из стульев. Ачер, прислонившись к камину, молча смотрел на нее.

«Сейчас вы смеетесь, — сказал он, — но когда вы писали мне, я чувствовал, что вы несчастны».

«Вы правы, — отозвалась она и, чуть помедлив, заметила: — Но я чувствую себя счастливой, когда вы рядом!»

«Я не могу долго здесь оставаться», — признался Ачер. Ему хотелось так много ей сказать, но он не находил слов, чтобы выразить свои чувства.

«Да, я понимаю. Но я не притязательна и живу настоящим, наслаждаясь каждым счастливым мгновением жизни!»

Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба, и были восприняты им, как искушение. Чтобы скрыть свое волнение, Ачер отошел от камина и бросил взгляд на стволы деревьев, черневшие за окном на фоне снегов. Но Элен тоже прошлась по холлу, и краешком глаза он видел, как она склонилась над огнем, продолжая беззаботно улыбаться. Ачер почувствовал, как его сердце забилось в груди. Что, если она сбежала от него? Так ей понадобилось уединенное место, чтобы сказать ему об этом?

«Элен, если я и в самом деле в состоянии помочь вам, — молвил Ачер со вздохом, — и если вы действительно ждете от меня поддержки, — скажите мне всю правду. Так от кого вы все-таки сбежали?»

Ачер говорил все это, стоя совершенно неподвижно. Он даже не взглянул в ее сторону, боясь пошелохнуться. Если и в самом деле грянет гром, между ними, по крайней мере, будет все пространство этой комнаты, и он сможет по-прежнему смотреть на снег за окном.

Графиня долго хранила молчание. Ачеру казалось, что вот сейчас она приблизится к нему сзади (он почти слышал ее шаги!) и обовьет своими нежными руками его шею. И пока он ждал чуда, предвкушая его душой и телом, его взгляд вдруг выхватил закутанную в меха фигуру за окном. Воротник тяжелой шубы этого человека, направлявшегося прямо к дому, в котором они укрылись, был приподнят. Но Ачер узнал его: это был, ни кто иной, как Джулиус Бьюфорт.

«О!» — воскликнул Ачер и вдруг рассмеялся: его начинал забавлять комизм ситуации, в которую они попали.

Мадам Оленская прошла через весь холл и взяла его за руку. Но, случайно взглянув в окно, она вдруг побледнела и отпрянула назад.

«Так вот в чем дело?» — насмешливо молвил Ачер.

«Не знала, что и он здесь», — прошептала Элен, стискивая его руку. Но он отстранился от нее и, выйдя в коридор, распахнул настежь дверь дома.

«Хелло, Бьюфорт! — крикнул он. — Идите сюда! Мадам Оленская давно ждет вас!»

На обратном пути в Нью-Йорк Ачер вспоминал свои последние минуты в Скайтерклифе. Эти воспоминания были не из приятных, они словно преследовали его.

Хотя Бьюфорт и был крайне раздражен, застав Ньюлэнда вместе с графиней Оленской, но он, с присущей ему властностью, быстро овладел ситуацией. Манера Бьюфорта игнорировать людей, чье присутствие не входило в его расчеты, способна была обескуражить кого угодно. И если то были люди чувствительные, они и вовсе могли подумать, что Бьюфорт смотрит на них, как на пустое место.

Когда они все вместе шли обратно через парк, Ачера не покидало ощущение, что он «третий лишний» в этой компании. Но хотя отсутствие всякого внимания со стороны Бьюфорта его несказанно задевало, он мог воспользоваться своими правами «человека-невидимки» и наблюдать за ними обоими.

Но этому предшествовала сцена в старом каменном доме, который облюбовали Элен с Ньюлэндом. Бьюфорт вошел в него с присущей ему развязностью. Никакая улыбка не могла разгладить вертикальную складку, которая залегла между его нахмуренными бровями. И, несмотря на то, что мадам Оленская упоминала в разговоре о возможности его появления, она не ожидала, что он и в самом деле примчится сюда. Судя по всему, она никому не сказала, где себя искать, и этот ее внезапный отъезд заставил его поволноваться. Сюда он явился под предлогом, что накануне вечером ему удалось отыскать «очаровательный маленький домик», который просто создан для того, чтобы в нем жила мадам Оленская. Но если она не поторопится, его немедленно продадут. Бьюфорт не успокоился до тех пор, пока не высказал все, что думает по поводу ее столь неожиданного для всех «побега» из Нью-Йорка.

«Если бы не эта ваша страсть к исчезновениям, сидел бы я сейчас в клубе и грел свои озябшие ноги у камина вместо того, чтобы разыскивать вас среди этих снегов», — проворчал он, скрывая за маской притворного раздражения глубокую досаду.