Век невинности

Чтобы сгладить неловкость положения, мадам Оленская поспешила перевести разговор на другую тему и напомнила, что скоро у всех появится фантастическая возможность беседовать друг с другом из домов, расположенных на соседних улицах или даже — кто бы мог подумать! — в разных точках планеты. На ум приходят гениальные изобретения, о которых писали еще Эдгар По и Жюль Верн. Вокруг необычных вещей и событий любят поднимать шумиху, хотя толком в них никто не верит.

Итак, продолжая обсуждать вопрос о телефоне, они благополучно добрались до «итальянской виллы». Миссис Ван-дер-Лайден еще не вернулась, и Ачер поспешил откланяться, попросив конюха подготовить к выезду его сани. Графиня Оленская в сопровождении Бьюфорта вошла в дом. Маловероятно, что Ван-дер-Лайдены пришли бы в восторг от незваных гостей, но отобедать им все-таки предложили бы. В этом случае Ачер мог бы попытаться уехать на девятичасовом поезде. Впрочем, скорее всего, он бы на него опоздал, и тогда Ван-дер-Лайдены оказались бы в неловком положении. Им пришлось бы оставить на ночь не только Бьюфорта, к которому они не испытывали особой симпатии, но и его, «человека без личного багажа».

Бьюфорт, конечно, все это знал. Он должен был предвидеть такой поворот событий; и то, что банкир предпринял столь утомительное путешествие, не рассчитывая на какое-либо вознаграждение, свидетельствовало о его нетерпении. Вне всякого сомнения, он преследовал мадам Оленскую, а когда дело касалось хорошеньких женщин, у него была лишь одна цель… Ему давно наскучил его пустой дом, в котором не было слышно голосов детей. И чтобы восполнить этот пробел, он постоянно искал любовные утехи на стороне. У Ачера не осталось никаких сомнений, что мадам Оленская была вынуждена «скрываться в глуши» от банкира. Но весь вопрос заключался в том, от чего, собственно, она бежала. То ли ей не пришлись по вкусу ухаживания Бьюфорта, то ли она боялась, что не устоит перед ними. В самом деле, не пустая ли болтовня все эти разговоры о бегстве из Нью-Йорка, которое, в сущности, могло быть ловким маневром расчетливой кокетки?

Но Ачер и сам не верил, что это правда. И хотя он был знаком с мадам Оленской всего несколько недель, ему казалось, что он способен судить по выражению ее лица и интонациям о ее настроении; в момент внезапного появления Бьюфорта он заметил явные признаки раздражения и даже страха, которые были написаны на ее лице. Но, в конце концов, это Ачера устраивало больше, чем мысль о том, что графиня намеренно покинула Нью-Йорк, чтобы встретиться с банкиром здесь, в Скайтерклифе. Если она пошла на это, — ей нет оправдания в его глазах. Женщина, вступившая в любовную связь с Бьюфортом, не достойна его внимания, ибо, чем она лучше тех пошлых лицемерок, которые с удовольствием шли с ним на сближение?

Но было бы в тысячу раз хуже, если бы она, осуждая и, вероятно, презирая Бьюфорта, в то же время, тянулась к нему. Как-никак в ее глазах банкир обладал целым рядом преимуществ по сравнению с другими мужчинами его круга: он долго жил в Европе и был знаком с европейскими и американскими традициями; его приняла богемная среда, и он ни перед чем не останавливался, когда хотел добиться своего. Бьюфорт был вульгарным, необразованным и надменным человеком; однако богатый жизненный опыт и изобретательный ум позволили ему выделиться среди многих людей, превосходивших его своими моральными качествами и социальным положением, но ограничивших свои горизонты Центральным парком и Баттери.

И, несомненно, дама достаточно долго путешествовавшая по свету, почувствовала эту разницу и, скорее всего, он заинтересовал ее. Тогда, поддавшись раздражению, мадам Оленская сказала Ачеру, что они с ним разговаривают на разных языках; и молодой человек чувствовал, что в некотором смысле это действительно так. А Бьюфорт, казалось, понимал ее с полуслова и говорил на ее особом диалекте. Как ни странно, его взгляды на жизнь, вызывающий тон и манеры заставляли Ачера всякий раз вспоминать о графе Оленском, ибо то немногое, что молодой человек узнал из его письма, позволило ему нарисовать в своем воображении образ этого грубого животного. Должно быть, жене графа Оленского не слишком нравилось это сходство. Однако, Ачер осознавал, что женщина таких широких взглядов, как мадам Оленская, не станет отталкивать от себя все, что напоминает ей о ее прошлом. Внутренне она могла восставать против этого, но невольно поддаться обаянию сильной личности.

Таким образом, молодой человек, скрепя сердце, признал, что у Бьюфорта есть шанс, а Элен готова снова принести себя в жертву. И он вновь почувствовал стремление заставить ее посмотреть правде в глаза. Порой ему казалось, что она только этого и ждет.

В тот вечер Ньюлэнд распаковал ящик с книгами, прибывшими из Лондона. И молодой человек не был разочарован: ему прислали именно то, о чем он давно мечтал. Среди книг он обнаружил сборник философских статей Герберта Спенсера, несравненные рассказы Ги де Мопассана и роман под названием «На полпути», о котором писали во всех книжных обозрениях.