Век перевода (2005)

Ветер вдруг в окно ударил. Подхватил порывом смелым
Все страницы. Пусть уносит! Жажду музыки старинной!
Вижу — ты идешь по саду, мелким шагом, в платье белом,
За тобою — сарабанды, соловьи и тамбурины.

Где поставить канделябры? Где повесить гобелены?

У пастушек — роз корзины. Обойдемся без паркета!
Васильки толпой стремятся из вазонов, как из плена,
А луна пусть будет люстрой — вот и зал для менуэта.

Лучше ночи этой дивной для концерта нет момента!

Музыканты-невидимки взяли в руки инструменты,
Скрипки, флейты и гобои над ночной запели тишью,
Говорят с одной тобою — их еще никто не слышит…

Всё готово. Дымкой скрытый, мир подлунный ждет чего-то.

Меж ночных теней размытых все аккорды есть и ноты.
Но не вижу силуэта — там, над книжкою, в молчанье.
Мы одни лишь до рассвета ночи слушаем звучанье…

Слышишь — над теченьем сонным шепчется Нарцисс влюбленный,

Погоди, пока утихнет шелест листьев утомленный.
Кто промчался по поляне? Фавн скользнул с надменным смехом.
Подожди, пока уйдет он, оставаясь только эхом…

Вот акация, роняя свой цветок, засеребрилась —

То Венера, притомившись, сном серебряным забылась.
В этом облаке душистом — что ты вспомнишь, что оставишь
У акации, притихшей над слоновой костью клавиш?

Знаешь ты, когда проходишь лунным садом, мягким лугом —

Числа нам несешь и грезы, примиряя их друг с другом.
Всем завесам — расступаться, и оковы все спадают,
Если только эти пальцы ни на миг не опоздают.

Встал вокруг тебя Акрополь тополиной колоннадой,

И гармония Вселенной твоему открылась взгляду.
Нимфы косы распустили в лодке с музыкой прекрасной,
Мраморное совершенство — лишь тебе одной опасно.

Как Цецилия, склонилась ты в своей глубокой вере.

О пути лазурном знаешь, к чарам злым открывшем двери.
Рушатся Каррары скалы, сотни искр летят победно,
А рука уже ласкает Галатеи локон бледный.

Сколько же противоречий эта музыка сплетает!

Вот — обыденность, а после — в вечность звуки улетают…
Вместе лавр несу и розу тропкой, что касались боги,
Где по клавишам тихонько бродят их босые ноги.

Сном пускай глубоким станет высь, где мысль парила с блеском.

Пусть в ручей холодный канет — лишь весло разбудит плеском.
Средь камней пусть будет камнем, там, на дне заледенелом.
И воспрянет под руками, как Офелия, вся в белом.

То высокий звук, то низкий — два зерна упали в землю.

Урожай ты собираешь — расцвели цветы и внемлют.
И горит звезда всё выше в чистом небе темно-синем.
Ты, счастливая, играешь в эту ночь на клавесине…

ЧЕСЛАВ МИЛОШ (1911–2004)

ВАЛЬС