Век перевода (2005)

ШЕЙMAC ХИНИ (р. 1939)

СВЯТОЙ ФРАНЦИСК И ПТИЦЫ

Когда Франциск проповедовал им любовь,
Птицы слушали — и взлетали вверх
В синеву, словно стая слов,

Радостью спущенных со святых губ.

Шумя, облетали его кругом,
Садились на рясу и капюшон,

Танцевали и пели, играли крылом,

Воспарившие образы, сон;
Что было лучшим его стихом:

Правда смысла и легкий тон.

Рахиль Торпусман {35}

ДЖОРДЖ ГОРДОН БАЙРОН (1788–1824)

В АЛЬБОМ

Однажды — много лет спустя —
Замри над строчками моими,
Как путник замер бы, прочтя
На камне выбитое имя;

И, глядя сквозь завесу лет

На потускневшие чернила,
Знай, что меня давно уж нет
И этот лист — моя могила.

АЛЬФРЕД ТЕННИСОН (1809–1892)

ОДИННАДЦАТИСЛОЖНИКИ

О насмешливый хор ленивых судей,
Нерадивых самодовольных судей!
Я готов к испытанию, смотрите,
Я берусь написать стихотворенье
Тем же метром, что и стихи Катулла.
Продвигаться придется осторожно,
Как по льду на коньках — а лед-то слабый
Не упасть бы при всем честном народе
Под безжалостный смех ленивых судей!
Только если смогу, не оступившись,
Удержаться в Катулловом размере —
Благосклонно заговорит со мною
Вся команда самодовольных судей.
Так, так, так… не споткнуться! Как изыскан,
Как тяжел этот ритм необычайный!
Почему-то ни полного презренья,
Ни доверия нет во взглядах судей.
Я краснею при мысли о бахвальстве…
Пусть бы критики на меня смотрели
Как на редкую розу, гордость сада
И садовника, или на девчонку,
Что смутится неласковою встречей.

ПОЛЬ ВЕРЛЕН (1844–1896)

ИСКУССТВО ПОЭЗИИ

Доверься музыки гипнозу,
Найди нечетный, вольный ритм,
Который в воздухе парит
Без всякой тяжести и позы.

Не ставь перед собою цель

Не сделать ни одной ошибки —
Пусть точное сольется с зыбким,
Как будто в песне бродит хмель!

Так блещет глаз из-за вуали,

Так свет полуденный дрожит,
Так звездный хаос ворожит
Над холодом осенней дали.

И пусть меж зыблющихся строк

Оттенок, а не цвет мерцает:
О, лишь оттенок обручает
Мечту с мечтой и с флейтой — рог!

Держись подальше от дотошной

Иронии и злых острот:
Слезами плачет небосвод
От лука этой кухни пошлой!

Риторике сверни хребет,

Высокий штиль оставь для оды
И рифмам не давай свободы:
Они приносят столько бед!

О, эти рифмы — просто мука!

Какой глухонемой зулус
Наплел нам этих медных бус
С их мелким и фальшивым звуком?

Стихи должны звучать в крови

И на внезапной верной ноте
Взмывать в неведомом полете
В иную высь, к иной любви.

Стихи должны быть авантюрой,

Звенящей в холоде ночном,
Что пахнет мятой и чабром…
Всё прочее — литература.

ДАН АНДЕРССОН (1888–1920)

ЮНГА ЯНСОН