Век перевода. Выпуск 1

Откуда ты, нежданный гость светил?
В каких глубинах божества рожден?
Кто ореол твой светом напоил,
Кем на просторах мира ты зажжен?

Зачем явился, странник высоты?

Какой оракул возвещаешь нам?
Паденье ль царств провозглашаешь ты,
Развеяв свиток свой по небесам?

Иль тьму духов в себе ты заключил,

В мехах кузнечных ада раскален,
Чей плен — огонь, чей сторож — Азраил,
И грешниками мир твой населен?

Трон падшего архангела, твой свет —

Не битвы ль след в ужасной вышине,
Знак омраченных горечью побед,
Триумфа пленник в темной глубине.

Но нет! Ты — бог и сеятель высот,

И горсть твоя младых миров полна,
Всё далее стремишь ты свой полет,
А вслед течет лучистых солнц волна.

Вперед лети! Но, как ты ни могуч,

Своей ты не покинешь колеи,
И ни единый самовольный луч
Не озарит знамения твои;

Всесильного Владыки раб! Пускай

Как ночь твой лик, и нимб твой, как восток,
Стремителен и грозен, — воссияй:
Ты — лишь лампада, коей светит Бог!

РОБЕРТ БРИДЖЕС (1844–1930)

СНЕГ В ЛОНДОНЕ

Спал город, и летучий снег явился
Средь темных стен — огромных хлопьев роем,
Безмолвно, без конца, легко ложился.
И, позднее движенье городское,
Дремотный гул предместий заглушая
Шел медленною пеленой сквозною,
На крышах и оградах оседая,
Различья скрыв любые под собой
И в каждый угол исподволь вплывая.
К утру покров семь дюймов толщиной
Лежал повсюду, легок, чист, нехожен
Под ясной и морозною зарей.
И все проснулись раньше, так встревожен
Был город этой ясностью нежданной.
Был блеск для глаз почти что невозможен
И уху тишина казалась странной —
Ни криков, ни шагов, ни экипажей,
Вот дети, обжигая льдистой манной
Язык и горсти — огневой поклажей
Снежка, дивятся по дороге в школу
На дерево в уборе белой пряжи,
И ну в сугроб! — И в сутолке веселой
Кричат: «Ты на деревья погляди!»
Почти что пуст заснеженный проселок,
Бредут крестьяне — кто-то позади,
А кто вперед ушел, идут нескоро,
Хоть тачки налегке, — а впереди
Под солнцем бледным пробудился город,
Поднявшимся в лучистом ореоле,
Над куполом громадного собора,
Открыты двери, каждый поневоле
Нетронутым снегам грозит войною
И отмечает путь к дневной юдоли
На белом фоне темною тропою;
Но и они на миг сложили бремя
Тревоги и трудов перед такою
Внезапной красотой, и смолкли, и
Распались чары тяжкие на время.

Джордан Катар {18}

ОСТИН ДОБСОН (1840–1921)

ЗАЛОГ ЛЮБВИ

«Martiis caelebs quid agam Kalendis miraris?»

Horace, III. 8[11]