Век перевода. Выпуск 2

Кузина, друг! Пропал и след
Старинного напева.
Не только лавров ждет поэт,
Любви не ищет дева.
Молчат сердца, где билась страсть,
Покорствуя природе.
И лютне суждено пропасть,
И копья уж не в моде.

Где дни, когда Любовь цветам

Слова уподобляла!
Там вздох звучал в стихе, и там
В беседке песнь звучала.
Теперь — расчет сведет двоих.
Обеты? — право, что вы!
Колечко, дюжинный жених,
Священник — и готово.

Была у лука тетива,

У сердца были узы.
Любовь и складные слова —
Обычней нет союза.
И дев (которых краше нет!)
Охотно замуж брали.
Шли под венец в шестнадцать лет,
А в двадцать — умирали.

Была охота — тонкий спорт

Той давнею порою.
«Добыче — смерть!» — трубит милорд,
Трубят герольды: «К бою!»
И рыцарь затевал игру
С отвагой чисто львиной,
И грела скачка поутру,
А ночью грели вина.

Крепились перья и флажки,

И посещались храмы,
И шли на подвиг смельчаки,
И ликовали дамы.
И врачевала Красота,
Унылых ободряя.
Там жизнь теряли иногда,
Но — стремя не теряя!

И там Рассудка не ищи

Стесняющую узость.
И Честь была — копье и щит,
И Колебанье — трусость.
Удар тяжел — душа нежна.
И, радуясь победе,
Вздымали кубки и — до дна,
И улыбалась леди.

И слуг довольно у луны

Имелось настоящих.
И раздавался звон струны,
А не храпенье спящих.
Влюбленный переплыть готов
Поток пошире Мерси,
И стоит тысячи голов
Улыбка леди Джерси.

Кузнец — в почете и богат.

Портных не беспокоя,
Носил боец стальной наряд
Отличного покроя.
Сталь отмеряли неспроста
Аршином, будто кожу,
И шапка звонкая шута
Была на шлем похожа.

Рай холостым, в семье — без драм:

Дозволены разлуки.
Платили честным докторам —
Не докторам науки!
Родись мы прежде, я б сказал,
Что Вы всех краше в мире —
И я б не голову ломал,
А копья на турнире!

АРТЕМ СЕРЕБРЕННИКОВ {209}

ФЕЛИКС ОРТЕНСЬО ПАРАВИСИНО {210} (1580–1633)

К художнику Эль Греко, написавшему мой портрет

О Грек божественный, уже не диво,
Что ты природу превзошел в картине,
Но диво то, что отступает ныне
И небо перед тем, что боле живо.

На полотне простерло так правдиво

Свое сиянье солнце на притине,
Что ты причастен Божией средине,
Природы властелин трудолюбивый.

Прошу, о состязатель Прометея:

Свет жизни не кради в своем портрете,
В сем образе, во всем со мною схожем.

Душа в смятенье, выбирать не смея,

Хоть двадцать девять лет она на свете,
В каком творенье жить — твоем иль Божьем.

ПЕДРО КАЛЬДЕРОНДЕЛА БАРКА {211} (1600–1681)

Алтарю, где находилось изображение Св. Тересы на корабле