Век перевода. Выпуск 2

И звероборец шел один сквозь чащу леса
по распахавшим грунт следам гигантских лап;
вдруг по плечам хлестнул горячий хищный храп
и солнца свет померк за гибельной завесой.

Не ведая пути, как если б встретил беса, —

в терновник, по ручью, с обрыва на ухаб, —
к Тиринфу убегал объятый страхом раб.
Широкие зрачки от ужаса белесы.

Он видел въяве тот живой кошмар Немеи:

космата и рыжа шерсть на короткой шее,
оскаленная пасть, клыков кинжальный строй.

Так в сумерках грозна тень длинная фигуры

Геракла, что стоит в кровавой львиной шкуре;
не человек, не зверь — чудовищный герой.

Тепидарий

Дух мирры умащал наложниц молодых,
что нежатся в мечтах, декабрь смакуя вяло,
и угольницы медь покои озаряла,
метав огонь и тень по ликам бледным их.

На пурпурных одрах, в подушках пуховых,

подчас одно из тел — тех, мрамора ль, опала —
то выгнется, а то взметнется — и опало;
так складками лежит виссона страстный штрих.

Вот, сочивом себя саму разбередив,

восточная раба парильни посреди
бессильно вьет рукой в томленьи безголосом;

и вольную толпу увядших Авзонид

в неистовом кругу пьянит, манит, блазнит
дикарство черных кос, оплетших бронзу торса.

Купание нимф

Вот древний дикий лог, сокрытый от Эвксина;
смоляный лавр дутой склонен поверх ключа,
и Нимфа тут, с ветвей задорно хохоча,
касается ступней воды студеной сини.

Ее товарки вмиг, по голосу букцины,

в волне искристой плоть забавой горяча,
ныряют в пену брызг, а там — изгиб плеча,
бутон груди, бедро всплывают из пучины.

Веселья дивный глас переполняет чащу.

Но вдруг из-за дерев сверкает взор горящий.
Сатир!.. Зловещий смех нарушил их игру;

они несутся прочь. Так ворон каркнет быстро,

и по-над снеговым потоком, на ветру
вскипает забытьём взлет лебедей Каистра.

ЕВГЕНИЙ ГАЛАХОВ {43}

РОБЕРТ БРАУНИНГ {44} (1812–1889)

Смерть в пустыне