О нет, я не боюсь. Я неустаннымСтал соглядатаем твоих чудес,Когда впервые прошептал: «Как странно»,Войдя ребенком в заснеженный лес.И я всё тот же! Как бы сиротливаЗемная наша гавань ни была,Пусть из нее во внешние проливыЛюбовь моя навеки перешла —К тебе тянусь сыновнею душою,И ты, как мать, склоняешься ко мне,Я слышу тот же голос, что пороюБывает слышен травам на холме.Когда, тебя не ощущая рядом,Покинутый, я зарыдал в тоске,Ободрили сочувствующим взглядомМеня леса. На древнем языке,Понятном только звездам и закатам,Приязненно со мною говоря,Утешил ветер, приобщив к крылатымСловам таинственного словаря.Не дай, когда последний вихрь завоет,Мне смертный холод встретить одному —Пускай меня твои объятья скроют,Не подпустив сгустившуюся тьму.Пусть ураган, трубя освобожденье,Бессилен будет твой нарушить строй,И пусть во мраке, посреди смятенья,Сияет ровным светом твой покой.