Век Вольтера

После семи лет вынашивания любимый том вышел на свет 15 июля 1758 года под названием De l'Esprit («Об интеллекте»). К удивлению друзей, видевших его в рукописи, он появился с драгоценной «привилегией короля». Малешерб поручил цензуру Жану Пьеру Терсье; Терсье доложил: «Я не нашел в ней ничего, что, по моему мнению, должно было бы помешать ее публикации».5 6 августа генеральный адвокат Парижского парламента заклеймил книгу как массу ересей; 10 августа Государственный совет лишил ее права на печать; вскоре Терсье был отстранен от своей прибыльной должности. Любезный автор протестовал, что не делал никаких нападок на христианство. «В какой нечестивости они могут меня обвинить? Ни в одной части этой работы я не отрицал ни Троицу, ни божественность Иисуса, ни бессмертие души, ни воскресение мертвых, ни какие-либо другие пункты папского вероучения; поэтому я ни в коей мере не нападал на религию».6 Вольтер, опасаясь, что Гельветий будет отправлен в Бастилию, посоветовал ему отправиться в путешествие. Но Гельветию было слишком хорошо дома, чтобы пожертвовать столь многим ради книги. Он опубликовал опровержение в виде письма священнику, а когда правительство сочло его недостаточным, подписал извинение, «столь унизительное, — писал Гримм, — что не удивительно было бы увидеть человека, который скорее укрылся бы у готтентотов, чем поставил бы свое имя под такими заявлениями».77 Мадам Гельвеций приехала в Версаль, чтобы ходатайствовать за своего мужа; правительство довольствовалось тем, что приказало ему на два года удалиться в свое поместье. Наказание могло бы быть более суровым, если бы король не вспомнил, что его собственную жизнь когда-то спас отец Гельвеция, тогдашний врач королевы. 3 января 1759 года папа Климент XIII осудил книгу как скандальную и развратную, а в феврале она была публично сожжена по приказу Парламента. Мы уже видели, как эта «суета вокруг омлета», как назвал ее Вольтер, вместе со статьей д'Алема Берта о Женеве привела к подавлению «Энциклопедии». Благодаря всей этой рекламе «De l'Esprit» стал самым читаемым из всех томов, сыгравших роль в кампании против христианства. В течение шести месяцев на французском языке вышло двадцать изданий, а вскоре книга была переведена на английский и немецкий языки. Сегодня о ней знают лишь немногие ученые, и ее практически невозможно достать.

Гельвеций больше не публиковался, но продолжал писать. Неторопливо, но гневно он изложил и усилил свои взгляды в трактате De l'Hormme («О человеке»), в котором нападал на священников как на продажных торговцев надеждой и страхом, увековечивателей невежества и убийц мысли. В этих двух книгах мы находим все идеалы того амбициозного времени: свободу, равенство и братство: свободу слова, печати, собраний и вероисповедания, равенство обоих полов и всех классов в получении образования и перед законом, почти социалистическую пропаганду «государства всеобщего благосостояния» как компенсационной защиты простых бедных от умных богатых — и все это завершается полурелигиозной верой в неограниченную совершенность человечества. И снова, если хорошо прислушаться, здесь звучит голос Революции.

2. Философия

Как и почти все философы, Гельвеций начинает с Локка: все идеи проистекают из ощущений, следовательно, из опыта индивида. Все умственные состояния — это комбинации ощущений, испытываемых в настоящий момент, или воскрешенных в прошлом с помощью памяти, или спроецированных в будущее с помощью воображения. Суждение — это ощущение различий между ощущениями; а разум — это комбинация суждений.

Ум и душа — это не одно и то же: ум — это совокупность или последовательность ментальных состояний; душа — это чувствительность организма, способность получать ощущения. Все ощущения физические, вся душа — это сила в материи. «Все явления медицины и естественной истории с очевидностью доказывают, что эта сила… начинается с образования телесных органов, длится до тех пор, пока они существуют, и уничтожается с их распадом».8 У животных есть душа. Человек стал выше зверей благодаря развитию вертикального роста, который постепенно превратил его передние лапы в руки, способные хватать (com-pre-hend-ing) и манипулировать предметами.