Вектор

— В этом модуле есть всего два интересных человека, — неожиданно сообщил Отто. — И, судя по тому, что мне рассказали, они уже успели подружиться. Это так?

— Вы говорите про лейтенанта Шульца и Фрею Блан?

— Что? — Чернокожий на какую-то секунду растерялся, но тут же все понял и скупо улыбнулся: — Теперь мне понятно, почему Джонни вернулся таким злым. Нет конечно, наблюдатель. Я говорю о вас и полковнике.

— Кто вам рассказал про то, что я был наблюдателем? — Эрик отхлебнул кофе и в свою очередь принялся рассматривать оказавшегося с ним за одним столом человека.

Хорошее телосложение, очень небрежно, но очень тщательно выставляемые напоказ могучие мускулы, умное лицо…

— Во Внутреннем секторе ваше существование не является тайной, — пояснил тот. — Исследователь, наблюдатель, испытатель… эти профессии постоянно на слуху, но только наблюдатели представляют из себя такую тайну, за которую человека могут отправить сюда. Странно, правда?

— Поразительно, я бы сказал.

На этот раз Отто лишь недовольно поморщился:

— Знаете, Эрик, все эти ваши психологические фокусы можете крутить с моими ребятами. Со мной — не надо. Вы мне нужны, но эта необходимость не является первостепенной и жизненно необходимой. Если вы не хотите поговорить нормально, то я уйду и никак не потревожу вас все оставшееся время полета. Но первый же день после приземления станет последним днем вашей жизни. Это не угроза. Это констатация факта. И выбор здесь только за вами.

Наблюдатель напомнил самому себе, что этот бандит до сих пор вел себя предельно вежливо и не доставил лично ему никаких неприятностей.

Затем постарался спрятать вспыхнувшую злость как можно дальше.

Глубоко вздохнул:

— Да, конечно. Я не против разговора.

Собеседник не очень-то обрадовался. Наоборот, его взгляд стал гораздо более серьезным и собранным.

— Больше всего в этой жизни я опасаюсь людей, которые спокойно со всем соглашаются.

— Пока вы не сделали ничего плохого мне или моим друзьям, это лишнее.

— Вот, значит, как. И много у вас здесь друзей?

— Мало. Я не очень дружелюбный.

— Это заметно, — настроение у Отто немного улучшилось. — Хорошо, давайте прекратим демонстрацию мускулов и поговорим о действительно важных вещах.

— Слушаю, — Орсен невольно проникся его тоном.

— Меня беспокоит ситуация, в которой мы окажемся сразу после высадки. И мне нужна консультация.

Эрик пожал плечами:

— Боюсь, я не могу считаться экспертом по экзопланетам. Конечно, я знаю о космосе достаточно много…

— Вы меня не так поняли, наблюдатель. Планета беспокоит меня в самую последнюю очередь. И ваши знания о ней — тоже. Мне нужна консультация от полковника, с которым вы сегодня так мило беседовали.

— Понятно. И что вам мешает обратиться к нему напрямую?

— Его принципы. А еще у меня сложилось впечатление, что ему совершенно все равно на будущее — как свое, так и остальных. Вы — первый, с кем он решил пообщаться за последний месяц.

— То есть вам нужно, чтобы я попросил его с вами поговорить?

— Нет, — чернокожий отрицательно мотнул головой. — Я хочу, чтобы вы поняли всю опасность ситуации, а уже после этого вернули ему на место мозги.

Наблюдатель вспомнил о том, в какое место они летят, и поморщился. Затем пожал плечами:

— Рассказывайте.

— Для начала, обратите внимание на то, как распределено местное общество. Здесь…

— Я уже обратил. Ваша группировка занимает главенствующее положение и все вас боятся. Остальные объединения незначительны и не играют никакой роли.

— Верно, — Отто удовлетворенно кивнул. — Окажись наш модуль прямо сейчас на планете, все произошло бы достаточно цивилизованно. Мы бы пристрелили самых недовольных, приняли в свои ряды самых умных, спровадили самых бесполезных и взяли под опеку женщин. Один день легкой неразберихи, после которой можно спокойно жить годами и десятилетиями.

— Мне понравились ваши слова про опеку над женщинами, — усмехнулся Эрик. — Очень изящный термин.

— Это частности, — собеседник не обратил внимания на его сарказм. — Суть в том, что все бы успокоилось очень быстро. Но, к сожалению, на планету спустится не один модуль, а пятьдесят один.

— На каждом из которых найдется свой собственный Отто, который захочет самостоятельно решать вопросы, касающиеся опеки над женщинами.

— Вы уловили самую суть, наблюдатель. Ситуация усугубляется тем, что нас мало и мы находимся вместе очень недолго. В самом худшем случае меня с ребятами убьют, после чего все остальные окажутся на низшей ступени нового общества. Это не нужно никому из нас.

— Пожалуй, вы правы, — медленно произнес Эрик.

Мысли о возможных конфликтах его уже посещали, но в силу специфики своей профессии наблюдатель гораздо сильнее тревожился по поводу всевозможных природных факторов. Отто же весьма быстро и доходчиво объяснил, что, как и всегда, основную опасность для человека представляет именно другой человек, а не что-то иное.

— В таком случае вы понимаете, почему мне нужно поговорить с полковником. Если вам удастся убедить его со мной пообщаться, лучше станет всем.