Вела Сезон 1

Тактика отступлений и новых засад для преследователей сработала бы, если бы Нико не споткнулись о кривую напольную плиту. Асала инстинктивно бросилась их прикрывать, проклиная отсутствие снайперской винтовки — хотя, конечно, пули и космические корабли сочетаются плохо.

Теперь шаги приближались и с другой стороны. Асала отошла от Нико на случай, если им обоим быстро понадобится пространство для маневров. Нико беззвучно сказали: «Нас прижали», — как будто она этого не знала.

Прозвучало все то же сопрано — предположительно, от командира отряда:

— Нас просили привести вас живыми, но у моего терпения есть пределы.

Оставался вопрос: на кого они работают? На Сорайю? Асала не заблуждалась насчет мягкости Сорайи, но все же не верила, что та может приказать их убить; не такой она человек. Она науськала охранников, реагируя на какое-то предупреждение от этого пацана Ифы. Однако, если в дело вовлечена другая сторона, ожидать можно чего угодно.

Но у Асалы не было гарантий, что капитуляция не окончится быстрой расправой. Слишком много переменных, а она никогда не верила в ненужные риски. Мир и порядок в «Гале» ни черта не значили для Асалы, если саму ее прикончат где-то вдали от дома.

«Хайям никогда и не был моим домом», — прошептал тонкий голосок на задворках разума. Асала отбросила эту мысль. Сейчас не время для бесполезной сентиментальности.

Раздался треск рации, и Асала высунулась не больше, чем нужно, чтобы увидеть, отвлекся ли командир. Жаль, Асала не слышала переговоров, хотя предположила, что в них не обошлось без вызова подмоги. Впрочем, долго гадать не пришлось.

— У вас есть то, что нам нужно, — продолжала командир. — Либо я выкурю вас оттуда, где вы притаились, либо вы выйдете сами и я отведу вас к Хафизу, а уже они объяснит, во что вы влезли.

Асала не была переговорщицей, но этот призыв точно не вселял уверенность. Впрочем, может пригодиться любая кроха данных. Хафиз, не Сорайя? Что происходит?

К сожалению, Нико все решили за нее, вскочив на ноги.

— Н-не стреляйте! — крикнули они дрожащим голосом. — Мы выходим.

— Блестяще, Нико, — прошелестела Асала. Хотя мысль, чтобы Нико придушили враги, и была заманчивой, она все же не могла бросить ребенка Экрема. Так что тоже встала и медленно подняла руки, чтобы показать, что не вооружена — в будущем ее в этом состоянии больше не застанут.

— Поверь, — прошипели в ответ Нико. — Я знаю, что я делаю.

Асалу только печалило, что в просьбу поверить входило предложение «давай встанем между двумя группами противника, пока к ним наверняка идет еще и подмога».

С другой стороны, в философии Нико — что проще отболтаться от драки, чем пробиваться с боем, — имелось рациональное зерно.

Асала яростно шевелила извилинами, когда они с Нико вышли вперед, стараясь двигаться медленно и не угрожающе, подчиняясь резким жестам командира. Хафиз — это еще один контакт Нико? Имя смутно припоминалось — но не конкретика о важности или влиянии Хафиза. Почему Нико не связались с ними раньше — особенно если у них есть полномочия командовать охраной лагеря? Сейчас не время спрашивать; их обязательно услышат. Как бы это ни раздражало, ей оставалось только следовать за Нико и верить, что они действительно знает, что делает.

Охранники хотя бы не убили их обоих на месте. Снова она испытала благодарность за то, что они пришли без огнестрельного оружия. Асала позволила себе каплю надежды на то, что они вдвоем еще отсюда выберутся.

— Свяжите им руки, — приказала командир. — Как для вашей безопасности, так и для нашей, — добавила она.

Асала закатила глаза. «Вот только этого не надо», — подумала она.

Охранники, не теряя времени, конфисковали у Асалы и Нико ножи. Одна охранница нашла сумку с таинственным кубом и забрала ее, хотя при этом ее лицо исказила тревога. Асала гадала, знает ли противница, что это такое, или ее реакция такая же инстинктивная, как у Асалы.

Охранники пришли подготовленными — со жгутами-наручниками, предназначенными для скафандров. Асала узнала их и не стала возражать. Она не сомневалась, что, если будет время, сможет освободиться.

Двое охранников пошли по бокам, один — всего на полшага впереди, чтобы вести. Все остальные, включая командира, последовали за спинами Асалы и Нико. В течение всего марша через «Велу» у Асалы покалывало шею под затылком. Она не могла не бросать взгляды на ту охранницу, что сейчас несла куб и чья скованная походка выдавала постоянный дискомфорт.

Хотя Асала знала, что это все ее воображение, казалось, будто корабль вокруг пробуждается. Шаги отзывались в коридорах, свет подчеркивал ржавчину и граффити на переборках. Все это напоминало о ее собственном побеге с Гипатии: как люди выцарапывали на всех свободных поверхностях имена тех, кого они покинули, чтобы остался хоть какой-то след от возлюбленных и детей, товарищей по клану, которых они не надеялись встретить вновь. Имена — или стихи и песни из холодных краев. Асала заучивала строфы и шептала про себя, за все тридцать четыре года на Хайяме ни разу не поделившись ими ни с одной живой душой. Никто другой не понял бы.