Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

Мэри вспомнила кабинет отца, маленькую модель паровой машины, тетради с расчетами на столе, и ласковый голос матери: «Папа скажет тебе спокойной ночи, и пойдет работать, милая». 

-Папа всегда работает, - вздохнула Мэри и, улыбнувшись, протянула руки: «Папа!»

От него пахло углем и железом, у него были крепкие, жесткие ладони. Мэри попросила: «А можно нам тоже на железной дороге переночевать, папочка?»

Майкл поцеловал ее: «Мы там спать не будем, малышка. Будем все проверять, перед первым рейсом. А завтра в поезде с тобой увидимся».

Мэри скосила глаза. Заметив дым из трубы локомотива, она крикнула: «Там мой папа! Он нас везет!». Поезд въехал на мост. Девочка, повернувшись, велела: «Все посмотрите! Так красиво!»

-Мог ли я подумать, - вздохнул Джованни, так и, держа жену за руку, - полвека назад я императору Хунли тележку самодвижущуюся показывал. А еще через полвека, пожалуй, такие поезда уже и под землей будут ходить. Этого мы уже не увидим, а жаль, конечно. 

Он оглянулся. Незаметно пожав пальцы Изабеллы, Джованни шепнул: «Люблю тебя».

-Я тоже, - жена ласково подтолкнула его. «Вставай, посмотрим, что там у нас за окном».

За окном были поля, перелески,  голубое, еще теплое небо. Поезд миновал мост. Майкл, повернувшись к Стефенсону, заметил: «Он еще сто лет простоит, Джордж, на совесть построено».

Тони сидела на груде угля, открыв  рот. Стефенсон, оглядев ее, спросил у Бена: «Это тот самый кузен Энтони, что ли?»

-Кузен, кузен, - уверила его Антония. Ей разрешили подбросить угля в котел. Потом локомотив двинулся, пассажиры в открытых тележках - ахнули, и не осталось больше ничего, кроме ветра в лицо, кроме солнца, что било ей в глаза, ничего, кроме счастья.

Она внезапно поднялась. Бен предостерегающе сказал: «Тони! Осторожней!»

-Ты мне руку дай, - лукаво велела девочка. Бен подчинился и Тони, недоуменно, спросила: «Что это ты покраснел?»

-Здесь паровой котел, - ядовито ответил юноша, - жарко.

Тони, взяв его за ладонь, рассмеялась, и, сняв шапку, замахала ей: «Мы едем! Ура!»

Каштановые волосы  упали ей на спину. Тони, выдохнув, повернувшись к Бену, повторила: «Едем!»

-И будем ездить всегда, - уверенно ответил ей юноша. «Больше не остановимся, Тони».

-Не остановимся, - Тони тряхнула головой. Поезд взобрался на холм, откуда уже были видны доменные печи и черепичные крыши Стоктона.

-Полный ход! - приказал Стефенсон, и локомотив покатился под гору. Ветер вырвал шапку из руки Тони. Девочка, расхохотавшись, раскинула руки: «Хорошо-то как!»

Часть шестнадцатая

Санкт-Петербург, декабрь 1825 года

Над заснеженными деревьями Летнего Сада повис багровый, морозный закат. Два мальчика,- постарше, с белокурыми, коротко стрижеными волосами, и маленький, - рыжеволосый, - сидели на широком подоконнике. В комнате было жарко натоплено, горел камин. Мишель улыбнулся: «В Брюсселе никогда так холодно не бывает».  Он подышал на покрытое морозными узорами стекло и написал на нем: «Мама».

Мать еще осенью уехала, вместе с дядей Пьером, - сначала в Москву, а потом на юг. Как она сказала: «Киев - замечательно красивый город, милый, мне очень хочется посмотреть на его архитектуру. После Нового Года мы с дядей Пьером вернемся, так что не скучай»

Мишель не скучал. Кузен, хоть и был еще малышом, но с ним было интересно. Их водили в Летний Сад, катали на лодке по каналам, дедушка Теодор занимался с Мишелем математикой. Он разрешал мальчику повозиться с минералами в своем кабинете, в Академии Наук, и  показал ему коллекции Кунсткамеры.

-А потом поедем в Брюссель, - радостно подумал Мишель, - там дядя Поль уже на второй курс университета перешел. 

Он и провожал их в Россию. Мишель знал, что дядя Поль - друг мамы. Мать уже объяснила ему, что мужчины и женщины живут вместе тогда, когда чувствуют взаимное влечение.

-А если оно уходит? - серьезно спросил Мишель. «Или если встречаешь кого-то, кто тебе нравится больше?»

Мать пожала острыми плечами и стряхнула пепел. «Тогда, конечно, тоже надо уйти. Бесчестно обманывать человека, и притворяться, что любишь его. Мы с дядей Полем пока не ограничиваем себя в выборе друзей, а там, - мать встала и прошлась по своему кабинету, - там посмотрим. Тебе он нравится? - вдруг поинтересовалась мать, наклонившись, поцеловав Мишеля в лоб.

-Ты знаешь, что да, мамочка, - кивнул мальчик. «И он тебя любит, это сразу видно».

Тонкие губы матери улыбнулись. Джоаннв поправила строго причесанные, разделенные прямым пробором волосы, - на пальце засверкал синий алмаз, - и велела: «Отдохнул? Пора и за диктовку».

-Трудящиеся имеют право на регламентацию рабочего дня, - методично диктовала Джоанна, - на организацию профессиональных союзов и касс взаимопомощи..., - она посмотрела в сторону простой, окрашенной стены и хмыкнула: «Золотые руки у Поля. Так сделал тайник, что ничего и не заметно. Впрочем, адвокатом он тоже будет отменным. Уже за сочинения свои высшие оценки получает. Всего пять лет назад он в школу пришел - только подписаться тогда мог, и все. Даже читать не умел».