Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

-Одним камнем убьем двух зайцев. Избавимся от Милорадовича, он слишком любим в армии. Пора подтянуть дисциплину, хватит нам этой вольницы. Война десять лет , как закончилась. Сейчас они его убьют, я надеюсь, и тогда в дело пойдет картечь. Сначала выпустим холостой залп, конечно.

Он  замер - линзы были сильные. Император,  за полверсты от каре, увидел ее лицо.

-Господи, какая она бледная, - почему-то подумал Николай. «Что она здесь делает? Надо ее увести отсюда, немедленно, сейчас стрелять начнут. Это она, конечно, сказала заговорщикам о дате присяги. Она, или ее отец. Отца мы из России живым не выпустим. Надо покончить со всей их семьей, меньше будет затруднений. Пропали и пропали, такое бывает. Даже если Георг пришлет ноту - мы извинимся, сделаем вид, что ищем ..., У нас большая страна, мало ли что может случиться. А Евгению Петровну я себе оставлю, конечно. И сына ее не трону, ему еще пяти не было, выращу его, как родной отец. У нее будут дети, от меня..., - он, на мгновение, закрыл глаза. Сжав сильной рукой поводья, император тихо сказал Бенкендорфу:

-Передай Сухозанету, пусть выводит на Адмиралтейский бульвар гвардейскую артиллерию, и будет готов стрелять. Отправь двух надежных людей, туда, -  Николай указал на толпу, - у входа в Сенат, жена полковника Воронцова-Вельяминова.  Я не хочу, чтобы она пострадала. Она здесь, наверняка, случайно. Женское любопытство, - Николай  усмехнулся.

Николай услышал крик боли. Приподнявшись в стременах, он увидел, как Милорадович пошатнулся в седле.

-Не смейте, - Марта внезапно, резко повернувшись, ударила Каховского в низ живота, - тот выронил из руки пистолет, и выругался.

-Не смейте! - Марта подбежала к князю Оболенскому, что стоял с окровавленным штыком в руке.  Шинель Милорадовича медленно темнела и Марта подумала: «Пар от крови идет. Правильно, холодно же. Если сейчас увести его отсюда, он еще может выжить».

Она увидела, что Каховский, подобрав пистолет со снега, вытянул руку,  и бросилась ему наперерез. Марта вонзила зубы в его запястье, и еще успела услышать выстрел. Кто-то ударил ее по затылку, и она оттолкнула нападающего. Милорадович упал, каре заволновалось. Рылеев приказал: «Стрелять! Стрелять в жандармов!»

-Там люди,- растерянно ответил Оболенский. «Штатские, женщины, дети..., Я не буду брать на себя ответственность...»

Рылеев выругался и выхватил пистолет. Марта  проскользнула среди рядов солдат и затерялась в толпе. Люди возбужденно переговаривались, со стороны каре доносились редкие выстрелы. Она, орудуя локтями, стала пробиваться наружу. «Расступитесь, расступитесь, - донесся до нее чей-то бас, - митрополиты идут».

На набережной Николай, все еще разглядывая толпу, хмыкнул: «Вот и мадам Кроу, я ее помню. Теперь все будет легче легкого - интернируем иностранных подданных по подозрению в связях с заговорщиками. Пусть хоть сто нот мне посылают, я в своем праве».

-Как только его преосвященство, - Николай указал на митрополита Серафима, - оттуда выгонят, велите Сухозанету стрелять.  Я не хочу пускать в дело кавалерию. Надо беречь те войска, что верны царствующему императору.

Бенкендорф посмотрел на лед Невы: «Надо их оттеснить к реке, ваше величество. Мы потом развернем пушки и дадим залпы по льду. Вряд ли после этого кто-то спасется. За ее превосходительством Воронцовой-Вельяминовой я людей отправил, - он пожал плечами, - но там такая суматоха...»

Марта, наконец, пробилась к цепи жандармов. Выбрав самого высокого, она жалобно зачастила по-французски: «Месье, я прошу вас, пропустите меня, я здесь случайно, я просто шла мимо...»

Тот помахал рукой и добродушно сказал: «Иди, тетушка, ты же гувернантка, наверное?»

Марта обрадовано закивала головой. Оскальзываясь на льду, подбежав к подъезду Сената, она схватила дочь за рукав шубы. «Немедленно уходим отсюда, сейчас будут стрелять! - злым шепотом велела Марта. «Что ты  вообще здесь делаешь?»

-Я не могла, мамочка..., - Юджиния обреченно покачала головой. Над их головами грянул залп, вороны снялись с заснеженных ветвей деревьев и закружились над головами толпы. «Это холостые заряды, - Марта подтолкнула дочь в спину. «Быстрее!»

Она услышала свист картечи. Не раздумывая, подмяв под себя дочь, Марта бросилась на землю, защищая ее своим телом.

Степа подышал на покрытое инеем стекло и написал: «Мама».

-Идут, - обрадовался Мишель, что сидел рядом.

-И бабушка, и мама твоя, - мальчик соскочил с подоконника.

 Их сегодня не водили гулять - зато им рассказывали о Париже, о Северной Америке, об Индии и Китае. Дедушка Теодор повел их в свой кабинет и показал драгоценные камни с Урала. Им было весело, но, когда Мишель спросил: «А моя мама скоро вернется?», он увидел, как отчего-то заблестели глаза бабушки Тео.

-Скоро, - уверенно ответил ему дедушка Теодор, и больше они об этом не говорили.

-Пошли, - велел Мишель младшему мальчику, - сейчас чай подавать будут, а потом мы с тобой в Южную Америку поиграем».