Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

Муравьев-Апостол принял свернутые листы «Катехизиса». Оглядев хмурых, молчащих солдат, он крикнул:

-Бог умилосердился над Россией - послал смерть тирану нашему. Христос рек: не будьте рабами людей, которые искуплены кровью моею. Мир не внял святому повелению сему и пал в бездну бедствий.  Господь смилостивился к нашим страданиям. Сейчас он посылает нам свободу, и спасение. Братья, раскаемся в долгом раболепии нашем, и поклянемся да будет нам один царь на небесах и на земле, Иисус Христос.

-Аминь, аминь, - пронеслось по рядам. Петя увидел, как Джоанна, усмехнувшись,  ушла в избу.

 -Надо, - велел он себе. Повторив: «Аминь!», перекрестившись,  Петя стал читать дальше:

-Все бедствия русского народа проистекали от самовластного правления.  Оно обрушилось. Смертью тирана Бог ознаменовывает волю свою,  дабы мы сбросили с себя узы рабства, противные закону христианскому. Отныне Россия свободна.

-Россия свободна, - уверенно сказал Петя. Поведя рукой на юг, в сторону Белой Церкви, он добавил: «Так принесем свободу всей стране, братья!»

Сеял мелкий снежок, над селом нависло низкое, серое небо.

-Ударьте в колокола, дабы ознаменовать их звоном этот великий день! - приказал Муравьев-Апостол.  С колокольни раздался задорный голос: «Давай, давай, не ленись, а то сейчас сбросим тебя отсюда и сами звонить будем!»

Тяжелый, мерный звон поплыл куда-то вдаль. С купола церкви сорвалась стайка ворон и, каркая, закружилась над площадью.

-Вечером отправляемся маршем к Белой Церкви! - надсадно крикнул Муравьев-Апостол. «Там ждут войска,  готовые перейти на нашу сторону и сражаться против тирании узурпатора!»

Вороны все метались над волглым, мокрым снегом. Петя, глядя на юг, опять перекрестился.

Деревня Устимовка

В роще было сыро, с ветвей деревьев капала вода. Петя, спешившись, тихо попросил: «Павел Иванович, если что, позаботьтесь, пожалуйста, о мадам де Лу. Это я на всякий случай говорю, - он, на мгновение, коснулся плеча полковника, - я знаю, что вы ее не бросите».

Синие глаза Пестеля спокойно оглядели заснеженное поле, что лежало перед ними. Полковник, взяв короткую подзорную трубу, буркнул: «Могли бы и не упоминать об этом, Петр Федорович. Вообще, - Пестель оглянулся на разбитую, узкую тропу, что вела вглубь леса, - не стоило ей сюда ездить. Но разве с ней поспоришь? - он усмехнулся, изучая поле и еле видные на горизонте крыши деревни. «У них артиллерия, - наконец, сказал Пестель, - сами убедитесь».

Петя посчитал пушки: «Два полка, не меньше. Может быть, Сергей Иванович прав в своих надеждах, может быть, они перейдут на нашу сторону».

Солдаты рассыпались по всему лесу. Пестель, будто услышав его, вздохнул: «Дело наше, Петр Федорович, почти безнадежное. Однако, скорее всего, Бонапарт так, же думал, когда с Эльбы бежал. А получилось...»

-А получилась  Святая Елена, - жестко сказал Петя. «На полдороге дела бросать нельзя, Павел Иванович. За нами солдаты, народ, мы за них отвечаем. Попробуем, - он еще раз посмотрел на противника и вернул Пестелю подзорную трубу. Они пошли к полку, проваливаясь по колено в подтаявший снег. Пестель нашел свою лошадь, и, подъехав к Джоанне, незаметно взял ее за руку: «Останься здесь, пожалуйста. Не надо рисковать, у тебя ребенок. Если что-то случится - доберись до Санкт-Петербурга».

Розовые, обветренные губы улыбнулись: «Ты же хотел меня застрелить, Пестель, если что-то случится». Она вскинула бровь, прядь белокурых волос упала ей на щеку. Пестель, оглянувшись, отведя ее рукой,  невольно, рассмеялся: «Я был дурак, Жанна. Прости меня, прости за все».

Она сжала поводья, - маленькой, крепкой рукой. Кивнув, женщина подтолкнула его к солдатам: «Иди, Пестель, и делай свое дело. Правда, - Джоанна помолчала, - все равно с нами, что бы ни произошло».

Джоанна проводила их взглядом. Нащупав пистолет в кобуре, запахнув шарф, она почему-то вспомнила стук капель по крыше дома в Ангостуре, влажную, ветреную тропическую ночь, и тихий голос мужа: «Любовь моя, обещай мне. Если я погибну, не делай ничего опасного. Вырасти мальчика, пожалуйста. Я не хочу, чтобы маленький остался совсем сиротой. Мы оба с тобой знаем, что такое любовь родителей. Пусть и у Мишеля будет счастливое детство. Обещай».

-И я тогда пообещала, - Джоанна повернула коня. Оглянувшись, женщина увидела, что полк уже строится в шеренги на пустой, бесконечной равнине. Она, внезапно, поежилась и повторила: «Пообещала. Надо держать свое слово. Но я не могу уезжать, вдруг  понадобится помощь».

Джоанна  спешилась. Привязав коня к дереву, она достала подзорную трубу. Офицеры ехали впереди солдат, она увидела полковое знамя, что развевалось на внезапно поднявшемся ветру. Кони шли шагом и Джоанна подумала: «Может быть, все будет так, как случилось там, под Греноблем. Может быть, эти два полка присоединятся к нам, потом вся армия, а потом..., Не лги, - одернула себя Джоанна. «Они хорошие люди, но их нельзя сравнивать с его величеством».