Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

после того, как она бежала оттуда в одном платье, с Джошуа на руках. В газетах уже печатали

статьи о многоженстве в новой секте. Стефания, опустив голову, тихо сказала: «Это то, что он

хотел…, хотел..., нет, нет, не могу говорить…Он меня бил, каждый день, и при Джошуа тоже. Он

сказал, что Господь явился ему во сне, и передал новые скрижали завета. Те, что получил Моше на

горе Синай, они неверны. Когда я говорила, что это грех - есть не кошерное, грех, то, что он хочет…,

хочет несколько жен, - он меня бил».

Стефания разрыдалась. Эстер мягко коснулась ее руки: «Надо было нам написать, милая. Мы бы

приехали, и образумили бы его. Ничего бы такого не случилось».

Женщина подняла темные, большие глаза. Натан, внезапно, поежился: «Она на Мораг, конечно,

похожа, - подумал он. «Та тоже иногда так смотрела».

-Мама мне говорила, - Стефания поднялась и, шурша черным платьем, прошлась по гостиной. «Ее

бабушка Онатарио ей рассказывала. О вендиго, - она сцепила длинные пальцы и сглотнула.

«Простите, тетя Эстер, я знаю, это язычество, грех…Он был именно такой, - Стефания помолчала, -

вендиго. Его бы никто не образумил, - плечи женщины затряслись. Она, пробормотав что-то,

выбежала из комнаты.

Мать только затянулась сигаркой: «Если бы он женился на хорошей еврейской девушке, ничего бы

этого не было. Что за чушь, какие еще вендиго…, - она поморщилась. Натан, изумленно, сказал:

«Но ведь ты сама хотела, мама…, И они были очень увлечены друг другом, ты помнишь».

Эстер вздохнула: «Даже я делаю ошибки, милый».

Они зашли в прохладный вестибюль синагоги. Натан подумал: «Дэвид, как Стефания ему отказала

- так был расстроен, что обвенчался с первой, кто ему под руку подвернулся. Она потом в Европу

сбежала, оставила ему мальчишек. Он, конечно, развелся, но ведь, сколько лет все это тянулось.

Пять, или даже больше. Может быть, хоть сейчас женится. Ему еще пятидесяти нет».

В кабинете раввина, за большим столом орехового дерева, где уже стоял серебряный сервиз,

разливали чай. Мужчины, завидев их, поднялись. «Она здесь единственная женщина, - понял

Натан, усаживая мать в кресло. «Она привыкла, всегда так».

Эстер оглядела собравшихся - их было семеро.

-Приступим, - улыбнулась она.

Черная, отделанная брюссельским кружевом, шляпа покачнулась, сверкнули бриллианты в ушах,

седой, завитый локон, коснулся морщинистой щеки. Спина у нее до сих пор была прямая и

твердая. Женщина положила перед собой унизанные кольцами руки: «Господа, спасибо за то, что

вы приехали поддержать нас, в нашем горе».

-Самые богатые евреи Америки, - Натан налил себе чаю. «Никто не отказался от встречи. Впрочем,

маме, конечно, не скажешь «нет». Да и похороны, все же это мицва…»

Он подал матери кожаную папку: «Сначала, - Эстер разложила бумаги, - поговорим о нашей

помощи братьям в Святой Земле, а потом перейдем к строительству синагоги в Вашингтоне,

господа. Можете курить, - разрешила она.

В салоне-вагоне было натоплено, проводник прошел по драгоценному персидскому ковру.

Наклонившись к уху Тедди, он прошелестел: «Десять миль до Провиденса, ваша честь. Багаж уже

собран».

Пахло сигарами и кофе. Тедди, вглядевшись в мокрые сумерки за окном, кивнул. Дождавшись,

пока проводник уйдет, он, выпустив клуб дыма, недовольно сказал: «Мой сват мог бы проложить

железную дорогу до самого Ньюпорта. Еще двадцать миль в экипажах тащиться. Впрочем, у

Натана лошади отменные».

-Проложит, дядя Тедди, - Дэвид Вулф убрал папку с документами: «Вандербильты в Ньюпорте

будут строиться. Рельсы туда скоро придут, не сомневайтесь». Тедди посмотрел на свой золотой

хронометр: «Сорок миль в час делаем. Еще бы трансатлантический кабель открыть, и у нас, - он

подмигнул Дэвиду, - трансконтинентальный. Через два года Калифорния будет в составе

Соединенных Штатов. Надо же с ними как-то связываться. Мы до сих пор, как древние греки,

гонцов отправляем».

-А с гонцов наших снимают скальпы, - задумчиво отозвался Дэвид.

-Дядя Тедди, - он нашел на столе серебряную коробочку с фосфорными спичками. Закурив, Дэвид

вытащил из папки карту Северной Америки: «Между Миссури и Калифорнией лежит бесконечное,

мало изведанное пространство прерий и гор. Впрочем, - он усмехнулся, - что я вам это

рассказываю, вы и сами все знаете. И знаете, - Дэвид помрачнел, - что считают там, - он указал

пальцем на крышу вагона. «Запад должен быть колонизирован белыми. Мормоны уже город

начали строить»

-Как по мне, - сочно сказал Тедди, - я бы всех этих мормонов, во главе сам знаешь с кем, в тюрьму

бы отправил, как Джозефа Смита.

Дэвид поднял бровь: «Нельзя не признать, что его очень вовремя убили. Хаим покойный отлично

все провернул, там, в Иллинойсе. Не подкопаешься, линчевание и линчевание, никто и вопросов

задавать не стал. Только мормоны все равно не рассеялись после его смерти, дядя Тедди».

Судья Верховного Суда тяжело молчал, смотря на мотающиеся под ветром, серые деревья, на