Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

Он говорил, а потом увидел, что Пьетро поднимается. «Дядя Джон, - прервал его Пьетро, кладя серебро на стол, - я еду в Рим учиться, а не заниматься, - мужчина поморщился, - шпионажем. Простите».

- Сядь, - велел ему герцог. Племянник упрямо стоял.

- Пьетро, - Джон помолчал, - ты знаешь, мы не пускаем в университеты, как это сказать, подозрительных людей. Ты знаком с Джузеппе Мадзини, с другими эмигрантами…, Вряд ли в Кембридже одобрят твою кандидатуру, если ты захочешь устроиться на кафедру, по возвращении из Италии. И что тебя тогда ждет? - поинтересовался герцог.

- Всю оставшуюся жизнь преподавать латынь в захолустной школе, тупым мальчишкам? В Итон тебя тоже не возьмут, уверяю, хоть ты его и закончил. Мы, - Джон покрутил пальцами, - разумные люди. Время преследования католиков прошло. Они сейчас даже в парламент избираются. Но сам понимаешь..., - он повел рукой куда-то в сторону, - мы должны быть уверены в лояльности наших подданных, мой дорогой.

- Ничего, - Пьетро помолчал, сдерживаясь, - не пропаду, дядя. Даже в захолустной школе. Не надо меня шантажировать моей верой, это..., - он не закончил и наклонил голову: «Всего хорошего».

- Ты, кстати, - небрежно спросил Джон, - не виделся с моим сыном? В Лондоне, в Мейденхеде..., Я знаю, что ты туда ездил.

- Не сомневаюсь, что знаете, - коротко усмехнулся Пьетро: «Нет, дядя Джон, не виделся. Счастливо оставаться».

Когда племянник ушел, Джон налил себе еще чаю: «Дурак. Пусть сидит где-нибудь на болотах, на грошовой зарплате, и зарабатывает себе чахотку. Мог бы сделать отличную карьеру. Я бы его даже в Парламент провел».

Он достал свой блокнот и задумался.

- Значит, надо искать кого-то здесь. Вот и поищем, - Джон улыбнулся и принялся за яблочный пудинг с лимоном.

Марта, подняла подол шелкового, черного платья. На тонком запястье блестел гагатовый, с бриллиантами, браслет. Женщина резво пошла вверх по узкой лестнице. Она позвала: «Милые дамы, не стесняйтесь, пожалуйста!». В коридоре запахло цветами, ландышами, фиалками, лавандой. Дамы-патронессы благотворительного общества при церкви Святого Георга испуганно осматривались. Марта незаметно выглянула в маленькое окошко, что выходило на Бевис-Маркс:

- Сыщиков он убрал. Правильно, не хочет спугнуть тех, кто придет. Думает, что собрание состоится. Так ему и надо, - она, внезапно, мимолетно улыбнулась.

Документы Гликштейна, как и предполагала Марта, отправить оказалось проще простого. Посол Бэнкрофт рассмеялся:

- Миссис Кроу, и разговора быть не может. Уйдут дипломатической почтой, в понедельник. Его честь судья Бенджамин-Вулф получит все через две недели. Великое дело, паровое сообщение. Ни о чем не беспокойтесь.

- Надо будет девочку в Россию с американским паспортом послать, - решила Марта, ведя дам-патронесс по коридору: «Америка нейтральная страна. Они воевать с Николаем не будут. Когда девочка сдастся в плен, ее даже не интернируют. Вот и хорошо».

Она прислушалась. Дверь внизу заскрипела. Пройдя в каморку Гликштейнов, подмигнув его жене, Марта громко сказала: «Сначала познакомимся с этими тружениками, милые дамы».

- Мистер Джон, - недоуменно заметил невидный человечек, - шум какой-то.

Они стояли внизу лестницы, с нарядом полиции.

- Сейчас я сам проверю, что там за шум, - недовольно отозвался Джон, взвешивая на руке свой револьвер: «Идите за мной, ждите в коридоре».

Дом был пустым, откуда-то из конца коридора доносился плач ребенка. Пахло горелой едой, табаком, кислым потом. Джон, рывком, распахнул хлипкую дверь комнаты Гликштейнов и застыл на пороге.

- У дяди пистолет! - восторженно сказал худенький, черноволосый, кудрявый мальчишка: «Дядя, дайте посмотреть!»

- Саймон! - одернула его мать. Джон обвел глазами каморку. Откашлявшись, он убрал оружие: «Что...»

Сестра держала на руках девочку в холщовом платьице. Он увидел Сидонию, Марту, еще каких-то дам, и повторил: «Что...»

- Мы организовали визит нашего благотворительного комитета в трущобы, - сухо сказала ему сестра и пощекотала малышку. Та засмеялась.

- Здесь вдовствующая герцогиня Девонширская, ее светлость графиня Карисфорт, тетя Марта, кузина Сидония, жена преподобного отца Уэлша, из нашей церкви...- сестра обвела рукой комнату: «Хотим помочь этим несчастным».

Джон увидел спокойные, зеленые глаза Марты. Где-то в глубине их метался смех, словно луч солнца освещал прозрачную, речную воду.

- Конечно, - высокомерно добавила жена священника, - мы будем поддерживать всех, вне зависимости от вероисповедания. Нет ни эллина, ни иудея, - она подняла вверх пухлый палец. Дамы закивали: «Да, да!»

- Простите, - выдавил из себя Джон: «Я ошибся дверью». Он сдержался, и, даже не выругавшись, повернулся к полицейским: «Возвращайтесь к себе, операция отменяется».

Когда они остались одни, и шли по Бевис-Маркс, невидный человечек спросил:

- Думаете, предупредили их, мистер Джон? - он кивнул на трехэтажный, покосившийся дом, где жил Гликштейн.