Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

- Можем продолжать борьбу на улицах Рима, а можем, - он помолчал, - уйти на север, в горы, и оттуда сражаться дальше. Невинные люди не пострадают, мы спасем Рим от разрушения и пожаров. Я, -Гарибальди глубоко вздохнул, - выступаю за второй путь, друзья. Если мы покинем Рим, французы не тронут его. В конце концов, - его высокий голос зазвенел, - Рим будет там, где будем мы!

Зал взорвался криками: «Да! Да! Слушайте! Гарибальди прав!»

- Ничего, - сказал себе Пьетро, - ничего. Сан-Марино нас примет, они нейтральное государство. В горах к нам придет еще больше добровольцев. Мы их вооружим и вернемся на юг.

Он, внезапно, представил себе карту Италии:

- Это еще два десятка лет воевать, - понял Пьетро, - не меньше.

Он поднял глаза к триколору: «Но страна должна быть единой, так и случится».

Учредительное собрание единогласно приняло предложение Гарибальди, кто-то запел «Братья Италии», с задних скамей начали стрелять в потолок. Гарибальди, сойдя с трибуны, велел Пьетро:

- Езжай. Даю тебе двое суток, не больше. На следующей неделе мы должны двигаться на север. Синьоре ди Амальфи привет передавай, и отцу твоему тоже, - он улыбнулся, - от меня и Аниты. Скажи ему, что борьба только начинается.

Пьетро вышел в теплую, звездную ночь и прислушался. С запада доносились редкие раскаты артиллерии французов. Он посмотрел на конную статую Марка Аврелия: «Правильно. Нельзя подвергать опасности Рим и мирных жителей. Иногда надо подождать, чтобы потом добиться своего».

Он уловил какой-то шорох сзади, почувствовал, как ему в спину упирается кинжал. Легким, неуловимым движением потянувшись за своим, повернувшись, Пьетро вонзил клинок в руку нападающего. Тот выругался, выронив оружие. Пьетро, сдавив его горло, спокойно спросил: «Кто тебя послал?»

- Французы..., - в темноте глаза человека заблестели. Он, кашлял, хрипел: «Отпусти..., Я тебе скажу..., Твою жену хотят убить...»

- Врешь, мерзавец, - усмехнулся Пьетро и достал пистолет: «Мы с тобой прогуляемся в одно место, там тебе развяжут язык».

Он приставил оружие к виску мужчины и велел: «Пойдем!»

Гарибальди, окруженный офицерами, стоял на мраморных ступенях Нового Дворца. «Генерал, -позвал Пьетро, - у нас здесь наемный убийца!»

Он толкнул мужчину в круг. Тот, упав на колени, поднял руки: «Я все, все скажу, только не убивайте меня!»

Кто-то из легионеров выстрелил, пуля ударилась в булыжник, человек взвизгнул. Гарибальди, пожевав сигару, приказал: «В казарму его!». Мужчину увели. Синьор Джузеппе взглянул на Пьетро и вздохнул: «Спасибо тебе. Ты не жди, пока…, - он не закончил, поведя рукой в сторону казарм.

- Просто позже отправлюсь, - Пьетро достал свой кинжал: «Пойдемте, генерал, надо его как следует допросить».

На каменном полу, подвала виднелись брызги крови, пахло смолой от догорающих факелов. Пьетро, пощекотал пистолетом, затылок Чезаре Кальоне: «Твое тело мы вернем французам, разумеется. С запиской: «Смерть предателям». У тебя нет права называть себя итальянцем, мерзавец».

Кальоне поднял избитое лицо и прошептал: «Какой же ты дурак, капитан ди Амальфи..., Дурак..., -Пьетро выстрелил, отступив, чтобы не запачкаться. Кальоне мешком свалился на пол. Гарибальди велел: «Отвезти это дерьмо к позициям французов и выбросить там. Ты отправляйся, капитан, -Гарибальди вздохнул, - полночи с ним потеряли».

Пьетро зло ударил труп ногой: «Мы теперь знаем, кому из нас опасаться убийц. Этот Кальоне не последний, кого они посылают, я уверен».

В рассветных сумерках Пьетро дошел до Трастевере. Быстро умывшись, переодевшись, он вывел на улицу своего коня.

- Ничего, - мужчина взглянул на хронометр, - обвенчаемся не утром, а после обедни. Лошадь, конечно, не хочется гнать, но там она отдохнет немного.

Пьетро взял ружье. Уже в седле он обернулся. Небо над крышами Рима посерело, гасли звезды, с запада дул прохладный ветерок.

Скоро здесь будут французы, - мрачно подумал Пьетро, - а на севере австрийцы. Окажемся между молотом и наковальней. Венецианская республика еще держится, туда мы и будем пробиваться.

Он быстро миновал центр города. Выехав на широкую, вымощенную еще римскими плитами Кассиеву дорогу, Пьетро пустил коня быстрой рысью.

Он въехал в Рончильоне, крохотный городок серого камня на вершине холма, когда в церквях били к обедне. Кассиева дорога была пустой. Пьетро, свернув на тропинку поуже, что вела к городу, оглянулся.

- Как тихо, - он прищурился от яркого солнца: «Сейчас увижу Лауру, папу..., Отец Джеймс нас обвенчает, в часовне, папа будет свидетелем, и сразу к озеру поедем».

Он посмотрел на густой лес вокруг и вздрогнул. Птица, хлопая крыльями, что-то хрипло крича, закружилась над верхушками деревьев. Пьетро отчего-то перекрестился и пришпорил коня.

- Еще исповедь, - он спешился на пустынной площади перед собором: «Я сегодня человека убил, прямо перед свадьбой. Но ведь это у меня не в первый раз».