Это контекст, который дал Ансельму картину для его метафоры. Он был вторым нормандским архиепископом завоеванных англосаксов. Фактически, он был назначен вторым правителем Норманов, Уильямом II Руфусом, в марте 1093. Фактически, за два года до официального утверждения Папой. Норманские короли были феодалами, чья идентичность, честь и достоинство требовали, чтобы справедливое возмездие было назначено за все преступления. Действительно, безопасность и стабильность их нормандской империи, особенно в недавно завоеванной Англии, требовали этой процедуры. Феодалы были, скажем, современными нам судьями в судах; они не могли войти в комнату и простить всех находящихся в поле зрения. Бог, для Ансельма, был Властелином Вселенной в человеческом стиле правления. Прощение зла означало бы безразличие к злу.
Существует еще одна предпосылка в логике Ансельма. Его главный аргумент заключался в том, что Бог должен был наказать зло, иначе он не был бы справедливым Богом. На первых порах это кажется абсолютно правильным:
Но что, если Божья справедливость и праведность действуют не через наказания, а через последствия? И что если бы фокус божественной справедливости и толкование Божьей воли были удалены из добавленных извне идей наказаний, и наложены на внутренние последствия?
Мое собственное предложение состоит в том, что из Божьего сотворения в Бытие 1, через Божий совет в Псалме 82, и на кривой Хакеля и дуге Кинга распределительная справедливость нашего мира является необходимостью, встроенной в самую судьбу этого мира. Похоже, мы не сможем существовать в своей несправедливости очень долго.
Я глубоко уважаю Ансельма как монаха и святого. Он мог быть замучен Уильямом II к концу одиннадцатого века. Это и случилось с Томасом Бекке, другим архиепископом Кентерберийским, под властью Генриха II в конце следующего столетия. С Уильямом и Ансельмом столкновение между английским королем и римским папой уже направлялось к своему разрыву во времена Генриха VIII в шестнадцатом веке.
Но, хотя я знаю, что наши мега–метафоры для Бога всегда обусловлены временем и местом, вот чего я не могу понять. Ансельм был монахом в течение сорока девяти лет и архиепископом всего шестнадцать лет. Даже в рамках патриархальных представлений, почему бы не представить Бога как монашеского аббата, а не феодала или как духовного руководства, или нормандского короля? Монастыри были, как хорошо понимал Ансельм, местами для медленного, постепенного преображения, а не для быстрого наказания. «Как печально, — сказал Софокл в полтора тысячелетия назад в своей пьесе «Антигона», «как жаль, когда судьи судят неправедно!»
Я сосредоточился на обсуждении Божьей воли в связи с Урбаном и Ансельмом в те годы, которые завершали первое тысячелетие христианства. С одной стороны, миллионы христиан, вероятно, согласны с тем, что Первый крестовый поход и все последующие были не волей Бога. С другой стороны, миллионы христиан, безусловно, считают страсть (от латинского passionata, страдания) и смерть Иисуса вечной волей Бога. Вероятно, они утверждают, что Ансельм сделал не что иное, как великолепное подтверждение для разума, которое уже явно присутствовало в самом Новом Завете. Они откажутся от моих утверждений о том, что там не было заместительного искупления, но этот термин был создан намного позже самим Ансельмом. Они могут легко процитировать такие тексты:
(Римлянам 3:25)