Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Однако окруженную почитанием избранных поклонников не заботили частные мнения. Не замечала она и того, что у нее над головой сгущались тучи, а возможно, госпожа Крюденер попросту не желала этого замечать. За время, миновавшее после разлуки с ней, Александр I, который уже раз, стал равнодушен к прежним взглядам и идеям. К тому же, надеясь самому влиять на императора, в жесткое противостояние с всесильным и дерзким князем Голицыным, могущественным покровителем баронессы, вступил страстный ревнитель православия архимандрит Фотий, которого весной 1822 года вызвал в столицу митрополит Серафим. Перед этим он задал вопрос архиерею Владимиру Ужинскому, который в свое время был церковным начальником Фотия, вызывать или нет архимандрита в Петербург. Архиерей дал провидческий ответ: «Можно благословение дать приехать; но тогда сбудется сие: и потрясется весь град Святаго Петра от него». Эта фраза как нельзя лучше характеризует личность сверхдеятельного Фотия, вскоре заставившего потрястись не только град Святого Петра, но и всю Россию.

Первая же встреча с Фотием впечатлительного Александра I оказалась знаменательной: уже 1 августа 1822 года был обнародован именной указ Его Императорского Величества «О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ». Что интересно, к исполнению Указ был принят министром внутренних дел В. П. Кочубеем, который аж с 1786 года возглавлял масонскую ложу «Минерва».

Фотий воспылал лютой ненавистью к хлыстовке Татариновой и проповеднице Крюденер, для него они были не кто иные, как «жабы, клоктавшие во время оно, дщери диавола». Про баронессу в его автобиографии читаем: «Женка сия, в разгоряченности ума и сердца от беса вдыхаемая, не говоря никому ничего противного похотям плоти, обычаям мира и делам вражиим, так нравиться умела всем во всем, что начиная с первых столбовых бояр, жены, мужи, девицы спешили, как оракула некоего дивного, послушать женку Криднер. Некоторые почитатели ее из обольщения ли своего или из ругательства над святынею христианских догматов, портреты изобразив Криднер, издавали в свет ее с руками к сердцу прижатыми, очи на небо имеющую, и Святого Духа с небес как на Христа сходящего в Иордане или на Деву Богородицу при благовещении Архангелом. Вот слепота мудрых и разумных, людей просвещенных от мира в Санкт-Петербурге».

Нетерпимый Фотий обрел сильного союзника в лице фаворита императора графа Алексея Андреевича Аракчеева. По сути, графом, который открыто разорвал всякие отношения с князем Голицыным, и были возглавлены силы, противодействующие духовенству иных конфессий и масонству. Аракчеев имел истинную власть. Он смело говорил дворянам: «Вы все карбонарии!» Его выдвижение не было неожиданным, уже после войны 1812 года Аракчеев стал самым доверенным лицом императора, которым ему давно были предоставлены огромные полномочия, о чем говорит хотя бы такой указ Александр I: «Объявляемые генералом от артиллерии графом Аракчеевым Высочайшие повеления считать именными нашими указами». А в генералы от артиллерии Аракчеев был произведен в 1807 году.

Вполне понятно, что Александр I, влияние на которого оказывали такие лица, как Аракчеев и Фотий, который раз с легкостью произвел основательную ревизию своих взглядов и практически утратил интерес как к самой госпоже Крюденер, так и к тому, о чем она проповедовала. Когда баронесса, полагавшая, что все еще имеет влияние на него, добилась аудиенции у Александра I, она наивно попыталась убедить его выступить на защиту поднявших восстание против турецкого владычества греков, объявив о божественной миссии царя взяться за оружие и воевать за христианство.

Перед российским императором стояла необходимость принятия сложнейшего решения. Александр прекрасно понимал: православные страны надеются, что именно русский царь окажет помощь грекам, однако он не хотел, чтобы Россия вступала еще в одну войну, пусть даже священную. Он ощущал на себе колоссальное давление. Внутри же России беспрестанно раздавались требовательные призывы о помощи грекам. Так что престарелой пророчицей совершенно некстати была поднята эта тема.

В раздражении Александр I положил конец аудиенции. Баронесса, которая, по всей видимости, все-таки предполагала подобный исход, немедленно ударилась в слезы и принялась молить императора остаться. Тот выразил недоумение, а госпожа Крюденер заявила: призванная оберегать его и направляемая Богом, который удостоил ее божественного дара провидения, она осведомлена свыше, что против императора замышлен заговор и что заговорщики подослали убийцу, который в данный момент скрывается во дворце. Вызванная взволнованным Александром охрана бросилась искать злоумышленника, подняв переполох во дворце, и в скором времени в одном из залов был обнаружен скрытый шторами до смерти перепуганный человечек, который, как показал обыск, имел при себе кинжал.