Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Потрясенная двумя этими смертями, Екатерина Филипповна принялась искать утешения в благотворительности и религии, всеми помыслами и устремлениями своими направившись к поискам истинного Бога. Однако рационалистическое лютеранство, с которым она родилась и выросла, запросов ее экзальтированной натуры более не удовлетворяло, и ее всерьез захватил мистицизм; Татаринова принялась регулярно посещать проповеди различных пророков, которыми в то время кишел Петербург.

Движимая поисками истинной веры, она заинтересовалась хлыстами и скопцами, которым в то время практически не препятствовали отправлять их культ, посещала их обряды, так называемые радения, и слушала их пророков. Татаринова, познакомившись с ними, вошла в близкие сношения с семейством Ненастьевых, возглавлявшим петербургских хлыстов, а затем тамошних скопцов. Впечатленная радениями на «корабле», как называлась секта Ненастьевой, Екатерина Филипповна приняла участие в одном из этих обрядов. После этого, как утверждала сама Татаринова, она обнаружила в себе открывшийся дар пророчества.

Воздействие этого откровения оказалось так велико, что 8 ноября 1817 года, в день святого архангела Михаила, лютеранка Татаринова решилась принять православное вероисповедание, между тем она продолжила регулярно посещать все радения секты скопцов со штаб-квартирой в доме Ненастьевых. Однако в скором времени пророчества, что изрекали скопцы в ходе бурных обрядов, начинают казаться Татариновой вздорными, проповеди — блеклыми. Да и в самом скопчестве, по крайней мере в тот период, ей видится противоестественность, оно вызывает у Татариновой резкое отторжение.

Готовая сама проповедовать Татаринова пришла к идее создания собственного кружка, который впоследствии преобразовался в общество под названием «Духовный союз». В первое время кружок отличал семейный характер: новоиспеченная проповедница и прорицательница включила в его состав свою мать, своего брата капитана Буксгевдена и деверя М. М. Татаринова. Привлеченные фигурой Татариновой, в кружке ее оказывались все новые люди, составилась пестрая компания, в которой имелись личности интереснейшие во всех отношениях.

В числе прочих нашлось место Мартыну Пилецкому-Урбановичу, прослывшему странным чудаком, что, однако, не препятствовало ему исполнять обязанности надворного советника. Знаменитому Владимиру Лукичу Боровиковскому — художнику и академику. В прошлом местом его жительства был захолустный Миргород. Когда местное дворянство узнало, что в их городе побывает проездом Екатерина II, юный художник получил от него заказ: создать несколько картин, которые послужат украшением дома, в котором остановится государыня. Боровиковский поработал вдохновенно, и венценосная гостья обратила внимание на его работы, более того, они ею были восприняты весьма благосклонно. И не удивительно, так как на одном из полотен в аллегорическом образе была изображена сама Екатерина II, объясняющая свой Наказ мудрецам-грекам, а на другом художник изобразил ее как сеятельницу, а Петра I как пахаря. Разумеется, юноша был приглашен в столицу, где его ждали известность и слава.

В эту компанию приняли и генерала от инфантерии Евгения Александровича Головина, участника всех военных кампаний 1807–1812 годов и подавления восстания декабристов, в декабре 1825 года произведенного Николаем I в генерал-адъютанты русской императорской армии, а в будущем генерал-губернатор — возглавлявшеий Прибалтийский край и входивший в Государственный совет. А также князя Пар фения Николаевича Енгалычева, являвшегося уездным предводителем дворянства, литератора, в молодые годы бывшего участником кружка знаменитого просветителя Н. И. Новикова.

Активным участником начинаний Е. Ф. Татариновой был Василий Степанович Попов, служивший председателем департамента гражданских и духовных дел, являвшийся секретарем «Библейского общества», друг и доверенное лицо всесильного князя Голицына, который приводил с собой трех дочерей. На собраниях «Духовного союза» охотно и нередко бывал гофмейстер Александр Иванович Кошелев, член литературно-философского кружка «Общество любомудрия», после сближения с А. С. Хомяковым ставший славянофилом. После того, как побывал за границей, он задумывал создать общество противодействия русской лени, однако идея ни во что не воплотилась, то ли по причине туманности задач, то ли леность была виной.

Доводилось посещать собрания и князю А. Н. Голицыну, всесильному в тот период вельможе, который покровительствовал Екатерине Филипповне и ее кружку. Благодаря его стараниям, например, Татаринова, после того, как мать ее уехала в Лифляндию, смогла и дальше проживать в Михайловском дворце. Более того, стараниями князя ей была назначена пенсия в размере 6000 рублей в год — солиднейшая сумма для того времени! Татаринова пользовалась благоволением также митрополита Михаила, который сам принадлежал к масонскому кругу.