Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Вольф Мессинг прожил семьдесят пять лет, намного пережив жену, которую похоронил в 1960 году. В последние годы жил в Москве на улице Герцена, вместе с родной сестрой покойной жены. Его мучили боли в ногах — последствия побега из варшавской жандармерии. Выходя из квартиры, чтобы ехать на операцию, Мессинг обернулся к своему портрету и произнес: «Все, Вольф, ты сюда больше не вернешься». И он оказался прав в своем предчувствии. Операция прошла благополучно, медики не сомневались, что дело идет на поправку, однако 8 ноября 1974 года у Вольфа Мессинга неожиданно произошли отказ почек и отек легких, и он умер. Единственный некролог был напечатан 14 октября в «Вечерней Москве». Он ушел из жизни страшно одиноким. Предали земле Мессинга на Востряковском кладбище, рядом с женой, и несколько лет на его могиле не было ни надгробия, ни памятника. Памятник уже позднее поставила Наталья Лунгина, много лет бывшая его ассистенткой.

Такой была жизнь Вольфа Мессинга, рассказанная им сами.

Но, похоже, была и другая жизнь этого же самого человека.

Серьезных биографий Вольфа Мессинга написано не было, а то, что он сам написал о себе, очень напоминает книгу в жанре фэнтези — уйма фантастических историй и несоответствий, заметных для пытливых читателей.

Вообще же написано о Мессинге очень много, но почти все это — какие-то вольные вариации его книги. Среди всей массы легенд и фантазий на тему о великом медиуме очень редко можно наткнуться на подлинные, достоверные свидетельства. Одним из людей, кто действительно попытался рассказать о реальной личности Мессинга, был Юрий Озеров, сам испробовавший профессию гипнотизера. Озеров говорил, что был настолько удивлен встречей с этим человеком, благодаря которому он заинтересовался тайнами психики и сознания человека, — удивление его было так велико, что он хранил его в себе на протяжении десятков лет.

Некоторые детали жизни Мессинга стали известны Озерову благодаря польскому журналисту Игнатию Шенфельду, который в 1941 году бежал из занятого фашистами Львова, превратностями судьбы оказался в Ташкенте, а там его арестовали как шпиона. В тюрьме Узбекского НКГБ он попал в одну камеру с Мессингом, ожидавшим смертного приговора по обвинению в попытке пересечь государственную границу в военное время.

«Вот рассказ Игнатия Шенфельда о своем сокамернике, знаменитом телепате, услышанный от него самого.

— Родом мы с Мессингом из местечка под Варшавой, называемого Тура Кальвария.

— Как, как? — удивился я. — Кальвария — это же по-латыни Голгофа!

— Да, нашу деревню называли и так. Когда-то у христиан она считалась святым местом, ее даже называли Новым Иерусалимом. В семнадцатом веке там было пять монастырей и шесть костелов с росписями на темы скорбного пути Христа. Позже там стали селиться евреи, принесли в те места хасизм. Постепенно зажиточные христиане переселились в Варшаву, а на их место пришли бедные евреи. Католическое влияние угасло, а хасизм укрепился. Гора Голгофа превратилась в Кальварию, а самым почетным и богатым человеком стал местный цадик.

Мессинги, как и мы, Шенфельды, были из бедных. Отец Вольфа, прозванный в местечке Хаимом Босым, работал летом на фруктовых садах цадика, а зимой — на его же фабрике по производству мармелада. Семья едва сводила концы с концами. Детей у Хаима было трое, Вольф был старшим. Самая трудная работа ложилась на его плечи. Он помогал отцу окуривать сад, бороться с вредителями. Вы знаете, доктор, что это за работа? Глаза вечно воспалены, слезы текут, горло дерет, человек задыхается. А спать до глубокой осени мальчишке приходилось в продуваемом насквозь шалаше.

Неудивительно, что с детства Вольф хотел удрать из родной деревни. Однажды в местечко приехал передвижной цирк «Корделло». Это было семейное предприятие. Его возглавлял пан Антон Кордонек, дрессировщик, фокусник и эквилибрист. Помогали ему жена Розалия, два сына и две дочки-наездницы. Цирк поразил воображение мальчишки.

Денег на билет у тринадцатилетнего Вольфа не было, но он не пропустил ни одного выступления, пролезая в цирк между ног зрителей. Днем он помогал цирковой семье таскать воду, колоть дрова, задавать лошадям сена. Однажды его пригласили к столу, чем мальчик долго гордился. Когда цирк стал собираться в путь, Вольф в отчаянии убежал из дому. С зареванной физиономией он встретил их фургон в десяти километрах от местечка.

Пан Кордонек все понял и показал кнутом: «Залезай». Так начались самостоятельные скитания знаменитого артиста.

В бродячем цирке Вольф научился лежать на утыканной гвоздями доске, глотать шпагу, извергать огонь. Он быстро освоил весь набор немудреных фокусов пана Кордонека. К началу четырнадцатого года цирк исколесил пол-Польши, но неожиданно разразилась война. Сыновей пана Кордонека призвали в армию, и труппа распалась.