Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Встал вопрос: что делать дальше? Оставаться в оккупированной Польше — безумие, его найдут очень быстро, лицо Мессинга слишком хорошо известно. Путь на запад, север, юг закрыт — везде немцы, остается одно — бежать на восток, в Советский Союз. Он добирается до границы в толпе беженцев и переплывает Западный Буг. По счастливой случайности у Мессинга в кармане оказалась та самая листовка, в которой говорилось о награде за его голову. Пограничники его отправили в райком партии, а там повезло еще раз — им занялся заведующий отделом культуры Абрасимов, отвечавший и за формирование разъездных артистических бригад. В то время советская пропаганда концентрировала свою мощь в только что «присоединенных» Западной Белоруссии и Западной Украины. Прошедшие специальное обучение лекторы в сопровождении артистических бригад должны были убедить население этих территорий в преимуществах советского строя, при котором «так вольно дышит человек».

Вскоре Вольф Мессинг уже гастролирует с сольными выступлениями по всей Белоруссии: в Минске, в больших и малых городах. Залы всегда переполнены, везде горячий прием и неизменный аншлаг. А потом Мессинг поближе познакомится с НКВД. Во время одного из концертов в Гомеле на сцене появились два офицера с петлицами НКВД и увели Мессинга с собой, не проронив ни слова. Так же молчаливо его усадили в машину и повезли в неизвестном направлении. В ответ на робкий вопрос о вещах, оставшихся в гостинице, он услышал, что с вещами все в порядке, о них уже позаботились, а о нем тоже побеспокоятся. Мессинг уже был осведомлен о всемогуществе НКВД, потому легко можно представить его чувства и его страхи во время той поездки в машине со спущенными шторками на окнах. Но рано или поздно все поездки заканчиваются. Машина остановилась…

«Приехали, куда — не знаю. Входит человек с усами. Здоровается. Я его узнал сразу. Отвечаю:

— Здравствуйте. А я вас на руках носил.

— Как это? — удивился Сталин.

— Первого мая. На демонстрации».

Вольф Мессинг понравился вождю, он запомнил его и однажды вызвал в Москву, решив проверить его способности. Проверка эта походила больше на развлечение для узкого круга партийной элиты. Однако, по свидетельству Мессинга, это развлечение едва не завершилось трагически.

«Мне было дано задание получить 100 000 рублей в Госбанке по чистой бумажке. Опыт этот чуть не кончился трагически. Я подошел к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч. Для меня это было повторением того случая с железнодорожным кондуктором, которого я заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для меня, по существу, никакого труда. Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведении опыта. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру.

Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на один гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт!.. К счастью, он потом выздоровел.

Другое задание состояло в том, чтобы пройти в кабинет очень высокопоставленного лица, тщательно охраняемый. Пройти, разумеется, без пропуска. Я выполнил без труда и это задание».

Этим «очень высокопоставленным лицом», как легко можно понять, был сам Иосиф Виссарионович Сталин. Вождь поинтересовался, а сможет ли Мессинг проникнуть в Кремль без пропуска. Мессинг взглянул на Сталина, оставил на столе свой пропуск, взял девственно чистый лист бумаги и вышел. Но перед этим Сталин приказал всем кремлевским постам усилить бдительность. Но, несмотря на такое распоряжение, Мессингу удалось беспрепятственно пройти через все посты.

Сталин удивился, потом возмутился и приказал провести расследование, каким образом Мессинг оказался в состоянии пройти без пропуска. Выяснилось, что на всех постах вместо пропуска он предъявлял чистый лист бумаги, а потом, на последнем посту, сдал этот «пропуск». Сталин все равно не понимал, как же ему удалось пройти, если всем постам было строжайше приказано «не пропускать». На это Мессинг ответил:

— Товарищ Сталин, вы же отдали приказ не пропускать Мессинга, а я часовым на всех постах внушил, что я — Берия. Так что все объясняется очень просто.