Величайшие воздушные асы XX века

«Весной 1943 года мне присвоили звание лейтенанта. Я уже был заместителем командира эскадрильи. И я чувствовал, что стал летчиком, «влетался» на У-2, мог делать на этой машине все, что она позволяла. Ранее я летал на СБ, Р-5, Су-2. В это время представилась возможность переучиться на истребители. Попал в запасной полк в знакомой Максатихе. Быстро переучился на Як-1 и ЛаГГ-3. Командир учебной эскадрильи предложил остаться инструктором: «Подучись, воевать лучше будешь». Я согласился. Вскоре пришла разнарядка пополнить полк истребителей, меня отпустили в 5-ю гвардейскую иад. Месяца четыре полк не воевал, переучивался на «Аэрокобры». Я переучился на американский истребитель в числе первых. Весной 1944 года нас направили на 1-й Белорусский фронт в район Витебска. Командиром нашей эскадрильи был Герой Советского Союза Грачев Иван Михайлович, очень осторожный человек, воевал аккуратно. Можно сказать, что он уже навоевался и никак не искал встреч с противником. Я, как более года отвоевавший на бомбардировщике, ждал встреч именно с этими машинами. Зная некоторые особенности захода бомбардировщиков на цель, маневрирования, использования облачности и складок местности для маскировки, я надеялся, что смогу стать специалистом именно по машинам этого типа. Но случилось так, что все сбитые мной в той войне самолеты были истребителями. После того как мы потеряли в бою комэска, меня назначили на его место. Вообще, я как летчик был «влетаный», но стрелял вначале слабовато. Меня часто атаковали, даже попадали, и сам я много атаковал, стрелял, попадал, а они не падали. Однажды подбили в воздушном бою, пришлось садиться на лес. Оказался в госпитале в Ярославле. Рядом со мной лежал еще один летчик — прикрыт регланом. Когда этот летчик пришел в себя, рассказал, что начал воевать еще в Испании, сбили его на «Томагавке». Разговорились. Я ему: «Сколько ни атакую, а не могу сбить самолет!» Он меня стал спрашивать, какое вооружение стоит на «кобрах», как я прицеливаюсь, как стреляю. «Так ты никогда не собьешь! Пока не увидишь закопчение на обшивке самолета от патрубков, не стреляй!» Я его не раз потом благодарил за совет. В госпитале я пробыл недолго и вскоре вернулся в полк. Вскоре в одном из боев я атаковал истребителей, штурмовавших наши войска, вцепился в одного. Сближаюсь, пока меня не начало трепать в спутной струе. Закопчения я заметил метров с 50—100. На моей «кобре» стояли 37-мм пушка и два пулемета 12,7-мм. Открыл огонь из пулеметов. Увидел, как он вздрогнул, как от него дым пошел и он стал падать. В последующих боях дальше, чем со 100–150 метров, я никогда не стрелял».

К концу Великой Отечественной войны гвардии старший лейтенант В. И. Колядин выполнил 685 боевых вылетов: около 200 боевых вылетов на У-2, 150 — на Су-2, 185 — на «Аэрокобре». С одной стороны, он был исключительно разносторонним летчиком, воевавшим и на штурмовике, и на ночном бомбардировщике, и на истребителе, с другой — летчиком исключительной специализации: за период с 22 июня 1944-го по 19 апреля 1945 года комэск 68-го гвардейского иап (5-я гвардейская иад, 3-я воздушная армия, 3-й Белорусский фронт) гвардии старший лейтенант В. И. Колядин в 30 воздушных боях сбил 15 истребителей: 14 ФВ-190 и один Ме-109.

29 июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, «проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками», Колядин был удостоен звания Героя Советского Союза.

В период корейской войны с 8 февраля по 2 апреля 1951 года гвардии подполковник В. И. Колядин командовал 28-м гвардейским иап (151-я иад). Летчики дивизии за этот период совершили в небе Китая — Кореи 721 боевой вылет, в 28 воздушных боях сбили 24 самолета противника.

2 апреля 151-я дивизия была отведена в Аньшань, где еще в течение 5 месяцев несла боевое дежурство и готовила китайских летчиков. В Корее гвардии подполковник Колядин совершил около 70 боевых вылетов, лично сбил 5 неприятельских самолетов.

Вспоминает Колядин:

«МиГ-15 имел хорошее вооружение и неплохую, для своего времени, скорость. Я чувствовал, что во мне есть не то чтобы избыток энергии, а желание померяться силами. Ну и потом летать — это главное, что я умею, это моя работа. Всего в Корее я сбил пять самолетов — «Мустанг», два Б-29 и два Ф-86. Меня там один раз хорошо подбили, но я не выпрыгнул, сел. Прикрывал я как-то посадку своих истребителей после боя с «86-ми». Вдруг удар и что-то не то с самолетом. Смотрю — правая кромка крыла почернела, и фонарь впереди лопнул. Чувствую, машина плохо слушается, приборы по нулям, направляюсь к аэродрому, подхожу. Прибор не показывает скорость. В кабине ветер гуляет, видно плохо. По радио передал Мухину: «Заведи меня на посадку». Он пристроился, со снижением, завел. Я начал выпускать шасси, правая стойка вышла, передняя — наполовину, а левая совсем не вышла. Приземлился, меня потащило на нос, но хвост опустился назад, и самолет остановился».