Великая Белая Бездна

В этот миг я заметил, что он держал руку вблизи пристегнутого к поясу револьвера. И еще я заметил, что из головного вездехода номер 1 кто-то извлек легкий пулемет на сошке — предположительно, это сделал профессор, пока мы заканчивали обед. Блестящий ствол был направлен прямо в туннель.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Мы снова медленно продвигались, точнее сказать, ползли вперед в чернильной темноте. Прожектор прощупывал монотонные мили перед нами. Теперь я управлял вездеходом, в то время как профессор сидел, задумавшись, за штурманским столом. Время от времени он поднимал голову и глядел в ветровое стекло; в таких случаях он сохранял неподвижность с четверть часа, и я снова задался вопросом, какие мысли бродили в этом массивном черепе.

Скарсдейл сказал нам, что благодаря снижению скорости мы будем экономить энергию. Хотя мы поддерживали постоянную радиосвязь со второй машиной, я подумал, что профессор хотел чем-то скрасить однообразие путешествия; по правде говоря, несколько скучная и утомительная рутина, связанная с таким длительным приближением к объекту наших поисков, оставляла человека чрезмерно уставшим и ослабленным. Но я заметил, что Скарсдейл постоянно сохранял предельную концентрацию — и, кажется, понял, зачем ему понадобилось сменить водителя в машине № 1 и снизить скорость.

Профессор сидел в мягком кожаном кресле за навигационным столом; порой он прерывал свои вычисления, чтобы взять бинокль ночного видения, который стоял у его локтя, и рассмотреть туннель впереди, как будто это могло приблизить нас к цели. Так мы ехали более двух часов; стрелка компаса лишь слегка покачивалась при малейших изменениях направления туннеля — настолько точны были эти древние инженеры. Теплый воздух непрерывно дул через вентиляционные отверстия; вой моторов отдавался в ушах повторяющейся фугой; иногда сквозь помехи в динамике на переборке пробивался высокий фальцет Ван Дамма.

В иные минуты в ритме наших моторов наблюдались странные изменения, и несколько раз я позволял носу вездехода немного поворачиваться, когда натыкался на любопытные темные участки на скалистых стенах туннеля; комментарии, которые бормотал Скарсдейл, едва ли были нужны и только раздражали и затрудняли управление. Я часто поглядывал в зеркало заднего вида — и какой-то злой уголок моей души радовался тому, что сидевшему за рулем вездехода Ван Дамма приходилось ничуть не легче.

А потом я подробно припомнил макет, который видел среди туманных холмов Суррея, и обнаружил, что у меня на языке вертится множество вопросов. Профессор выслушал меня в молчании, чуть улыбаясь.

— Мне было интересно, когда вы заметите, — сказал он наконец. — Темные пятна, которые вы видите, — это галереи, ведущие в какие-то другие пещеры и лабиринты, одному Боту известные. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы изучить их все.

Я на мгновение замолчал, переваривая сказанное.

— Вы исследовали некоторые из них пешком? — в конце концов осмелился я спросить.

Скарсдейл кивнул, не отрывая глаз от туннеля.

— Я размотал бечевку и взял фонарик, но дело оказалось безнадежным. Это были ужасающие места. У меня была тысяча ярдов бечевки, и я сдался, когда она закончилась. Если сотни боковых туннелей, которые я видел, такие же разветвленные, там можно блуждать годами.

Смысл замечаний профессора с трудом укладывался у меня в голове.

— Тогда эту пещерную систему можно считать городом, а туннель — его главной артерией, — сказал я.

Скарсдейл кивнул.

— Превосходно, Плоурайт, — сказал он. — Я и сам пришел почти к такому же выводу.

Он повернулся ко мне в голубоватом полусвете приборной панели.

— Мы, конечно, до сих пор не имели возможности провести детальные пешие наблюдения, но могу сказать, что в точках пересечения туннелей я обнаружил любопытные символы. Как ни странно, они были вырезаны очень высоко на стенах. Вместе с тем, я не нашел ни следа каких-либо приспособлений для освещения туннелей — например, факелов или светильников. Все это заставило меня предположить, что прежние обитатели этого места были слепыми и передвигались по галереям на ощупь.

Боюсь, вездеход № 1 сильно накренился, такой неприятный подтекст несли в себе слова профессора и обстоятельства, при которых они были произнесены. Не дожидаясь предупреждения Скарсдейла, я исправил свою ошибку. Подобное предположение не приходило мне на ум и породило настолько яркую гамму образов, что я даже пожалел о непрошеном откровении профессора. И я довольно-таки трусливо обрадовался при мысли о том, что на следующий день, когда мы надеялись выехать к подземному озеру, во главе нашей маленькой колонны пойдет машина Ван Дамма.