Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

10.3. Главный приют страны: Саратов

«Саратов встретил меня малоприятным происшествием», — писал врач, один из основателей советской вирусологии, Лев Александрович Зильбер. Направляясь в санитарное управление армии, он увидел двигающиеся навстречу две подводы, груженные гробами. Гробов было много, они были поставлены друг на друга в несколько рядов и привязаны веревками к подводам. «Я был уверен, — говорит врач, — что это пустые гробы, которые везут в госпиталь. Встречная машина задела одну из подвод, веревки порвались, гробы рассыпались, и из них выпали трупы, которые устлали всю мостовую». В Саратове, как и везде в стране, была тяжелая эпидемия сыпного тифа. Бороться с ней было очень трудно: не было в достаточном количестве ни мыла, ни белья, ни топлива. «В примитивных дезинфекционных камерах, которые называли тогда „вошебойками“, температура не подымалась до нужной из-за низкого качества или отсутствия топлива, и вши в прогреваемом белье оставались живыми. Случалось, в „вошебойках“ находили беспризорников, которые неплохо там себя чувствовали», — рассказывает в мемуарах Л. Зильбер.

Особенностью «эпохи эпидемий» в Саратове было то, что в Саратовскую губернию уже в 1915 г. перевезли огромную партию военнопленных и эвакуированных, а потому эпидемическое состояние города вызывает тревогу властей уже тогда, в годы Первой мировой войны. За 10 месяцев Первой мировой войны в Саратовскую губернию пришло 145 поездов с 58 965 ранеными. Тысячи раненых солдат и офицеров лечились в Царицынских госпиталях. Накануне войны в Царицыне насчитывалось 10 ведомственных больниц, 3 городские амбулатории, 3 частные больницы. В уезде работало 10 сельских врачебных участков и 4 фельдшерских пункта[429]. Достаточно ли было этого? Беженцев становится со временем слишком много. К началу октября 1915 г. в Саратовской губернии насчитывалось 101 920 беженцев[430]. Автор «Истории Саратовского края» Л. В. Мякшева говорит, что беженцы, находясь в подавленном настроении, отказывались посещать бани, при этом не имея сменной одежду и обуви. Именно это и привело к началу эпидемии сыпного тифа. Зараза стала быстро набирать обороты.

Конечно, были попытки взять ситуацию под контроль.

В сентябре 1914 г. в России был учрежден Комитет великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий, в Саратове открылось отделение этого, как его называли сокращенно, Татьянинского комитета[431]. Татьянинский комитет даже в 1915 г. не вполне справлялся с оказанием временной помощи людям, пострадавшим от войны. 5 августа 1915 г. было создано Особое совещание по устройству беженцев Российской империи под предводительством министра внутренних дел. В состав совещания вошли представители власти, Татьянинского комитета, благотворительных, добровольных и национальных обществ[432]. Тогда же, в августе 1915 г., в Саратове был образован городской комитет попечения о беженцах. В его состав, кроме представителей органов самоуправления и Татьянинского комитета, вошли представители Союза городов, Земского союза, местных отделов Литовского общества помощи пострадавшим от войны, Латышского комитета помощи жертвам войны, Польского комитета помощи беженцам, отделения Центрального еврейского комитета помощи жертвам войны и др. В ноябре 1915 г. вся Российская империя была разделена на 12 регионов по устройству беженцев внутри страны. Саратовская и Астраханская губернии составили одиннадцатый регион, уполномоченным в котором был назначен П. Е. Дворницкий. Позднее место Астраханской губернии заняла Уральская область, а функции уполномоченного больше сводились к заведованию движением беженцев. В декабре 1915 г. было создано Саратовское губернское совещание по устройству беженцев во главе с губернатором. В тыловых губерниях Европейской части России было зарегистрировано 2 613 927 человек, или 67,9 % всех беженцев. Более всего их было в Екатеринославской, Московской и Самарской губерниях[433].

Беженцы

В Саратовскую губернию первые партии беженцев прибыли 10 июля 1915 г., к концу сентября на саратовской земле их было уже 55 тысяч. Местные газеты отмечали, что «за последние дни через Саратов проходят до 3 тысяч беженцев. Вокзалы переполнены. Людей девать некуда»[434]. В начале ноября число беженцев в Саратовской губернии достигло 101 920 человек (из них в городах — 25 085, в уездах — 76 835), к концу 1915 г. их стало 113 667 человек, что в два раза превысило запланированную к приему цифру (60 тысяч). Это же количество было зафиксировано в мае 1916 г., а к концу 1916 г. в Саратовской губернии было размещено до 142 064 человек, бежавших от ужасов войны[435].