Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

О чем думали дети в приютах? На этот вопрос мы опять находим ответ в работе П. Сорокина «Голод как фактор». Дети и школьники, по наблюдениям педагогов, были апатичны ко всему, кроме еды; в воспитательных домах, приютах и колониях «постоянные голодные темы заполняли все сознание детей дошкольного и школьного возраста. Беседа с ними о еде являлась единственным подходом к ним. В остальном они реагировали на все окружающее повышенной раздражительностью, либо негативизмом. Взрослые были невнимательными ко многому, не были осведомлены о многом, но к пайкам, выдачам, ко всяким пищевым получкам и другим подобным явлениям они были очень внимательны, всегда были в курсе дела, не пропускали никаких выдач, не забывали сдать и получить надлежащие карточки, не манкировали здесь, словом — были максимально внимательными в этом отношении. И это несмотря на чрезвычайную сложность всех этих проблем. Исключения из этого правила были ничтожны»[421].

Для полноты картины обратимся к сведениям похоронного бюро (в самую страшную зиму 1922 г. они все написаны детскими почерками бойцов Духониной и Соколова). Могильщиков на городском кладбище всего пять, работают только трое, их ситуация в денежном отношении ужасна. Они периодически просят улучшить содержание и паек. Давайте посмотрим, как они работают.

Количество трупов в сведениях указано вместе, военных и гражданских, хотя в отчетах их выделяли отдельно (умерших красноармейцев практически каждый день снимают с поездов в огромном количестве). Военных, как правило, больше, чем гражданских. В коротеньких отчетах каждый день товарищ Духонина указывала, сколько похоронено, сколько «могил в запасе», и иногда — на сколько человек их хватит. Речь, безусловно, всегда шла о массовых захоронениях. В обычные дни нужно было похоронить около 100 человек. В плохие дни — несколько сотен.

Не будем забывать, что на дворе зима.

И выкопать могилы для сотни человек надо вдвоем.

Каждый день.

И еще накопать могил «про запас», потому что в любой момент могут привезти поезд и снять с него трупы.

При этом и сами бойцы постоянно заболевают и умирают. Сыпняк не знает пощады. Весной 1922 г. послание в Губисполком: «Эпидотряду коммунистов, потерявших из своих рядов многих сотрудников, павших жертвами эпидемий и тех условий, в которых протекала их работа, с наступлением весеннего времени грозят новые потери, так как совершенно не имеющие ни одежды, ни кожаной обуви сотрудники, работающие большей частью вне стен учреждений, то и дело подвергаются простудам, которые при условии недостаточного питания и чрезвычайной утомленности сотрудников способствует еще большему выбыванию сотрудников из рядов эпидотряда…». Просят необходимую одежду и обувь по штатскому количеству 75 человек[422].

Весной 1922 г. их осталось ровно столько — 75 человек.