Великая княгиня

…Зело тосковал о нерождённой дочери Святослав Всеволодович. Нестерпимо хотелось понянькать на руках кровиночку-девочку. Не давал Бог. И молились князь с княгиней заботно, и травы пила Мария, дабы понести в чреве своём девочку. Читала древние русские наговоры, чего греха таить, клала в постель под перину и кокошник девичий, и пряслице, и вышиванки искусные, и сарафан, и понёву… Ничего не помогало, сыны рождались! Старшему через два года постеги княжеские устраивать, второй метит на коня залезть, третий у груди… Мобуть, даст Бог за третьим княжичем княжну?! Одной заботой живут в супружестве князь с княгиней – родить девочку.

Более всего в жизни любит Святослав Всеволодович семейный уют и тишину, и чаще всего из прожитого за четверть века вспоминаются ему сперва родительский кров, совсем неясно, но от того ещё более любовно – в Тьмуторокани, солнечно и озарённо – в Чернигове… Матушкина ложница, уютная, залитая солнечным светом по утрам, с добрым свечным светом по вечерам, с крохотными язычками пламени в зелёных чашах лампад по ночам… Долгое время только домашние палаты были для Святослава одним желанным миром. Он неохотно выходил из дому, не любил и даже страшился городских улиц, не принимал в сердце ни степную, ни морскую ширь, безудержно накатывающую со всех сторон на Тьмутороканский град, на их княжий терем; питал неприязнь к горам и боялся леса, не принимала душа его ни речных излук, ни заречных далей… Только дом с крепкими стенами, с надёжным потолком, с запахами поварни, с широкими трапезными столами, с пищей насущной, с духмяными скибами тёплого хлеба, с надёжными мягкими лавками и стулицами, со всей необходимой утварью жаждала душа и жаждет теперь. А ещё всего дороже были с самого раннего детства семейные книжницы – и в Тьмуторокани, и в Чернигове, и в Киеве… Не бывает княжьего терема на Руси без книжницы, в которой свято хранятся семейные книжные реликвии, и обязательно – родовая летопись. В книжницу иногда приходили мудрые монахи, учёбные в письме, встав к высокой столешнице, подолгу творили письменный труд. Почасту бывала занята писанием матушка, позволяя сыну тихонечко сидеть рядом и слушать, как вышёптывает она каждое слово, прежде чем занести на листвицу. Тут, в книжнице, обучала Мария Мстиславна сына грамоте, счислению, чтению, письму и пению. Тут преподавала ему начатки русской Веры и мудрость Закона Божьего. А когда освоил чтение, не было ничего дороже, как сидеть в книжнице, склоняясь над свитками и листвицами.

Счастливо жилось в родительском доме Святославу Всеволодовичу, ничего больше не желалось, берёг себя, убегал от всего творимого не в доме. Ему было пятнадцать – в такую пору княжичи на Руси уже достойные князья, воины, мужья семейные, когда и его затребовала в воители Русь. Гордый Новгород Великий запросил у Всеволода Ольговича в князья сына. К той поре много чего знал Святослав в княжьей докуке, овладел успешно воинским ремеслом, любил боевых коней, успевал в лихих скачках, по руке оказался ему и меч, и копьё, и лук тугой. Полюбил боевые и конюшенные княжьи дворы, по душе стало поле широкое и луга неоглядные с перелесьем, но только впригляд с домом родным. Много чем занят был, но книг читать не бросил.

Так уж получилось, что ни в один поход не выходил Святослав Всеволодович до зрелых пятнадцати лет. И тот, в Новгород Великий, не состоялся. Только выехал из родительского дома, а спесивые новгородцы прислали послов к Всеволоду Ольговичу с отказом. Зело рассерчал батюшка на такое неуважение. Велел посольство новгородское не отпускать, притеснить и держать строго. Однако сам Святослав такому повороту дела был рад. И мечталось в ту пору только об одном: дабы женил его отец на просватанной давно Васильковне, свет Марии.

Ни княжения новгородского, ни какого другого не желал юноша, желал семьи… Однако ещё три лета предстояло холостовать. Сперва посадил отец князем в лукавый Туров. И посему занялась немалая усобица. Потом получил в княжение Владимир южный – опять свара. Уже не он не принимал жизнь таковою, как она есть, но сама жизнь не принимала его.

Наконец свершилось желанное счастье – выдали за него взамуж Марию Васильковну! И первым их домом стал Новгород Северский – позвал после свадьбы молодых к себе дядя Святослав Ольгович погостить. И загостевали надолго…

Ох как полюбилась Марии Северского княжества столица, а особливо вблизи её город Путивль. Четыре лета счастья, четыре года беззаветной любви!..

Были в ту пору и походы, и войны, и отлучки в иные веси. Но только сюда, в новгород-северскую благодать, к семье своей, к дому, на крыльях летел молодой князь. Двух сынов родили по ту пору: Олега и Всеволода, в честь деда и отца названных…

А потом, тяжко вспоминать, наступила безумщина, накатил поморок душевный, оторвало, как лист от родной ветки, катало перекати-полем, шёл ворогом на самого близкого и самого родного человека – Святослава Ольговича, губил жизнь его и свою. Господи, прости грешного! Вразумил Господь, вернул в лоно любви…