Великая княжна в изгнании. Рассказ о пережитом кузины Николая II

Великий герцог и его жена казались вполне довольными жизнью и нынешним уединением. Дядя Эрни, как мы его называли, всегда был человеком активным, он интересовался различными видами искусства и по-прежнему находил для себя занятия. Наши разговоры вращались в основном вокруг ужасной судьбы двух его сестер, но он не мог ничего добавить к тем сведениям, которыми я уже обладала, а он, со своей стороны, знал то же, что и я.

В следующий раз после Висбадена я увиделась с сыном лишь через три года. Время летело быстро, и он приближался к тому возрасту, когда будет свободен. Ему исполнилось семнадцать. На сей раз нашу встречу устроили в Брюсселе, куда он приехал из Италии, после визита к своей бабушке, королеве Швеции. Старушка его очень любила и много лет стремилась держать возле себя. После моего отъезда из Швеции она не питала ко мне добрых чувств; вполне естественно, в ее присутствии мое имя не упоминалось. Однако в окружении Леннарта оставалось несколько человек, не позволявших ему забыть меня, – и самой важной из них была его старая няня. С тех пор как я покинула Швецию, она регулярно писала мне и продолжала рассказывать обо мне Леннарту, чтобы он меня не забыл. И вот ее подопечный вырос, а няня вышла на пенсию и жила в маленькой квартире в Стокгольме, где Леннарт часто ее навещал. Он по-прежнему любил ее, как в детстве. Няня куда больше способствовала его духовному развитию, чем кто-либо другой из его окружения. В Висбадене она еще была с ним, но теперь он в самом деле больше не мог путешествовать в сопровождении няни. На сей раз он приезжал с графом Левенхауптом, пожилым придворным, который был одним из моих самых верных друзей в Швеции.

Для того чтобы не потерять ни часа драгоценного времени, какое нам позволили провести вместе, я приехала в Брюссель накануне дня встречи. По прибытии в отель меня сразу отвели в апартаменты, снятые заранее. Горничная распаковала вещи, и мы вместе передвинули мебель в гостиной, чтобы апартаменты выглядели не так официально. Я привезла с собой несколько безделушек и диванных подушек, которые разбросала вокруг, а потом отправилась в город, чтобы купить цветы. Окончив приготовления, я решила немного отдохнуть, так как у меня сильно разболелась голова. Как только я устроилась в шезлонге, услышала стук в дверь. Вошел посыльный и подал мне карточку на подносе. Меня хотел видеть граф Левенхаупт. Я обрадовалась, но и немного удивилась тому, что он приехал в Брюссель за день до своего подопечного. Через несколько секунд дверь открылась, и вошел Левенхаупт. Мы с ним не виделись много лет, с тех пор, как я уехала из Швеции, и первые несколько минут нашей встречи мы оба не могли удержаться от слез.

– Когда же приедет Леннарт? – спросила я, как только мы немного успокоились.

– Принц Леннарт здесь, – ответил граф.

– Здесь! Но как же я его не видела?! Где он?

– Он во дворце, наносит визит своей кузине, кронпринцессе Астрид.

И Леннарту, и мне в голову пришла одна и та же мысль: приехать на день раньше. Граф Левенхаупт видел, как я вхожу в отель с багажом и направляюсь к стойке портье, но в силу своей тактичности он не отважился подойти ко мне без предупреждения. Кроме того, он хотел дать мне немного отдохнуть с дороги (путешествие из Парижа занимало пять часов), а Леннарт пока нанес визит кузине. Граф действовал из самых лучших побуждений, и все же его чрезмерные вежливость и официальность меня удивили.

В ожидании Леннарта мы с Левенхауптом говорили о нем. С самого детства Леннарт дружил с детьми Левенхаупта, и граф очень привязался к нему. Он говорил со мной свободно и больше рассказал мне о детстве Леннарта, чем мне удалось узнать от других за много лет. Мне было горько, потому что пришлось узнавать о сыне от постороннего человека. И приятно, что он рос в окружении друзей.

Наконец появился и сам Леннарт. За те три года, что мы не виделись, он вырос, стал молодым человеком; вместе с приливом радости я поняла, что настал миг, которого я ждала с таким нетерпением. Кроме того, оказалось, что мне не нужно бояться разочарования. Еще три года – и мы сможем встречаться совершенно свободно. К моему большому удивлению и еще большей радости, я узнала, что и Леннарт точно так же с нетерпением ждет этого времени.

Несмотря на долгие разлуки, несмотря на многочисленные неблагоприятные обстоятельства, он каким-то загадочным образом тянулся ко мне. Инстинктивное чувство, которое он питал ко мне, напомнило мне о моем собственном прошлом; такое же чувство я испытывала к отцу после его второго брака и ссылки в Париж. Что бы ни говорили окружающие, какое бы влияние на меня ни оказывали, я не переставала его любить; чем дольше мы находились в разлуке, тем дороже он для меня становился.