Великая кошачья революция

– Может, не надо? – смутился Матфеюшка Иудушка. Он старался не смотреть в глаза обманутому учителю.

– Не скромничай, рядовой…

Рядовой не скромничал. Он готов был провалиться сквозь землю от стыда.

– Ладно, сам расскажу, – не дождавшись от подчиненного увлекательного монолога, резюмировал Тишкариус. – Давно я искал какого-нибудь блаженного, чтобы арестовать и продвинуться по кошачьей лестнице. Засиделся я в этой провинции. В столицу на службу хочется. Там совсем другой размах податей. И тут ты, Пушок! Про Хозяина какого-то говорил, про заветы его, про жизнь в пентхаусе (что вообще такое этот пентхаус?!). Чушь вроде. Но после своевременного донесения в столицу – уже не чушь, а реальная угроза свержения императора и нашего великого государственного строя. Тебя всего лишь нужно было немного подтолкнуть и направить в нужное русло. С чем отлично и справился Иудушка. А листовки с вознаграждением окончательно закрепили за тобой статус главного преступника империи. Я, правда, немного запереживал, когда ты исчез. Но рядовой Иудушка сегодня подал сигнал и сообщил о твоем перевоплощении.

– Не-е-е-е-е-е-ет, – только и смог выдавить из себя Пушок.

– Да-а-а-а-а-а-а-а, – просиял Тишкариус.

8

В грязной телеге Пушка доставили прямиком в миудейскую столицу Иерусамяу. У въезда в город арестант заметил холм. На его вершине несколько плотников устанавливали любопытную конструкцию – столб с веревкой.

– Как трогательно: горожане делают котятам качельку, – умилился беляк.

– Да ты шутник, блаженный! Какая качелька? Они заканчивают приготовления к твоей казни, – фыркнул Тишкариус и ударил пленника со всей силы лапой по голове. Пушок потерял сознание.

Уголовная система в Мурской империи была весьма гуманна. Так, за кражу кот ставился в угол, а за убийство получал крепкую затрещину. Но призывы к раскачиванию госстроя были криминалом из криминала. Не больше и не меньше – вершина уголовного Эвереста. Решившихся на такую дерзость ждала казнь.

Когда Пушок очнулся, чувство невесомости приятно защекотало нервы. Но тут же появилось такое ощущение, будто хвост весит целую тонну. Зверек открыл глаза и еле сдержал крик. Весь мир перевернулся. В прямом смысле. Земля оказалась под головой, а облака плыли над задними лапами. Один край веревки был закреплен на его хвосте, другой – на деревянной балке. Пушка подвесили за хвост к той самой «качельке», которой он совсем недавно умилялся.

– Спасибо, что не на шее веревка, – горько усмехнулся приговоренный.

– Поверь, блаженный, через пару деньков ты по-другому запоешь, – похлопав кота по животу, ответил Тишкариус. – Ты будешь здесь висеть, пока не помрешь. И водички тебе если кто и принесет, то только дождь. Правда, с осадками у нас весьма проблематично.

Зато в Иерусамяу оказался полный порядок с летящими камнями. Их прицельно кидали в беляка миудеи.

– Простите, Пушок, – извинился один из кидающих. – Император ввел новую подать – на отказ в метании камней по вам. Кто не хочет кидать, должен заплатить пятнадцать сребреников. А ведь это мое месячное жалованье! В общем, извините…

– А ну отойди от смертника! – рявкнул генерал, и к миудею с мечами наизготовку рвануло пять вояк. Смущенный кот сделал десять шагов назад, прицелился и запустил снарядом в Пушка. За считаные минуты очередь на холме увеличилась в несколько раз. Ни один миудей не хотел лишиться кровных сребреников.

День тянулся долго, почти бесконечно. Но вот в снующей кошачьей массе промелькнула рыжая тень. Это была она! Мурка выждала момент, когда Тишкариус ушел на обед, а многочисленные вояки-охранники затеяли перепалку с миудеями, и быстрее ветра подбежала к жениху. Кошка прижалась губами к каждой ссадине арестанта. От ее прикосновений боль как будто становилась тише.

– Эй, миудейка, что ты себе позволяешь? Быстро отойди от блаженного! – солдаты наконец заметили незваную посетительницу.

– Потерпи до ночи. У тебя оказалось много преданных последователей. После заката мы тебя спасем, – чуть слышно шепнула невеста и юркнула в толпу.

К сумеркам град из камней иссяк. Однако зверек даже не заметил этого. Его тело отекло, глаза заплыли, шерсть превратилась в лохмотья. Он уже не возмущался, не просил воды, не молил отвязать его. Кот просто тихо скулил и заливал траву под собой слезами и кровью. Пушок с надеждой посмотрел на небо. Но там не нашлось даже звездочки, не говоря уж о небоскребе с добрым Хозяином на балконе сотого этажа.

Тяжелые веки закрылись.

9

C запада на холм взобрался Петруша. За собой он катил серебристую лежанку наставника. Молодой миудей остановился возле военного отряда.

– Доброй ночи, братцы, – кивнул ученик Пушка.

– А-а-а, это ты, – встрепенулся один из солдат. – Бойцы, это тот самый кот, про которого я вам рассказывал.

Стражники загалдели:

– И что, ты действительно гарантируешь, что все мы попадем в пентхаус к Хозяину?

– Вы знаете, кто я? Я первый ученик Пушка! Еще как гарантирую! – уверенно заявил Петруша. От того котенка, который стеснялся выступать на публике и с придыханием смотрел на блаженного учителя, не осталось и следа.

– Что мы за это должны сделать?